Под аккомпанемент стонов я втащила бедолагу в камеру, приковала к трубе и приставила нож к горлу. Страж алчно наблюдал за мной.
– Он тоже бил тебя?
– Неоднократно.
Охранник зашевелился. Кровь ручьем бежала у него из носа и струилась по подбородку.
– Ты что со мной сделала, дрянь? – Его дыхание отдавало несвежим кофе. – Голова…
– Ты ведь работаешь на Старьевщика, – проникновенно улыбнулась я. – Скажи, кто он, иначе мой друг высосет из тебя всю ауру. Тогда узнаешь, каково быть по ту сторону баррикады, заклинатель.
Мой нож красноречиво упирался в горло. Охранник задергался, но я придавила коленом его свободную руку.
– Лучше стать невидцем, чем кормом для рыб, – фыркнул он. – У «Ветоши» с предателями разговор короткий. Груз на ноги – и в воду. – Он набрал побольше воздуха и завопил: – Сара Уайтхед, Черная Монахиня, заклинаю тебя!..
Я быстро зажала ему рот ладонью:
– Снова пискнешь – и не доживешь до водных процедур. Усек?
Заклинатель кивнул, но стоило мне убрать руку, выплюнул злобное:
– Сучка!
Страж взялся за дело поистине виртуозно. Словно огромный хищник, он медленно наступал на жертву. Желтые волчьи глаза ярко горели, под кожей перекатывались мускулы. Пленник задергался, засучил ногами. Даже мне стало немного не по себе. Если при свете дня рефаиты еще походили на людей, то в темноте полностью утрачивали человеческий облик.
– Отзови его! Отзови, ирлашка чертова! – верещал пленник.
– Боюсь, он не собака, чтобы подчиняться командам. Зато вы обращались с ним как раз по-собачьи. – Лезвие впилось охраннику в кожу. – Говори, как зовут Старьевщика. Тогда пощажу… может быть.
– Откуда мне знать! – истошно завопил он. – Никто не знает. Он перед нами не отчитывается.
– Зачем ему понадобился рефаит? С кем он в сговоре? Где прячется? – Острие давило незадачливому охраннику в мягкую впадину под подбородком. – Ну? Не испытывай моего терпения.
Вместо ответа в меня полетел плевок.
Лицо Стража застыло в суровой гримасе.
– Вы ничего от меня не добьетесь! – упирался пленник. – Слышите? Ничего.
Мой фантом на полном ходу протаранил его лабиринт. Пленник едва не захлебнулся кровью.
– Мне правда ничего не известно, – хрипел он. – Старьевщик здесь почти не появляется, а все приказы передает через подельницу.
Заметив, что Страж движется в его сторону, он принялся жадно ловить губами воздух.
– Ты обещала его отозвать!
– Серьезно? Не помню такого.
Страж сработал чисто. Он ничего не делал, просто смотрел и шумно дышал. Постепенно плечи его расправились, зрачки вспыхнули, точно семафоры. Охранник обмяк и привалился к обледенелой трубе, его аура сделалась тонкой как папиросная бумага.
По телу рефаита пробежала дрожь. Эктоплазма разлилась по венам, подсвечивая кожу изнутри. Я не двинулась с места, держась на почтительном расстоянии. Потом протянула руку и стремительно сорвала с запястья цветочный браслет. Из груди Стража вырвался протяжный стон.
– Мои тюремщики отправились перекусить. Скоро явятся.
– Жду не дождусь.
– Пейдж, ты даже не представляешь, насколько они опасны.
– А мы разве нет?
Его глаза вспыхнули ярче, вызывая в памяти образы из прошлого: проигрыватель, запретные песни о любви, бабочка на ладони, его губы на моих губах в «Гилдхолле», руки, скользящие все ниже, к бедрам… Нет, гнать от себя эти мысли. Главное сейчас – освободить Стража. Я потянулась к цветочным оковам, но каждой клеточкой тела остро ощущала его присутствие.
Сквозь верхнюю решетку виднелась полная луна. Наконец оковы пали. Я вытащила из рюкзака телефон и, зажав в зубах новую симку, принялась снимать заднюю панель. Страж расслабленно откинулся на спину. Мои пальцы автоматически набрали номер сектора. Лишь бы связь не подкачала. В принципе подземелье не такое глубокое, должно получиться.
– Один-Четыре слушает, – раздался в трубке голос курьера.
– Алого Взора, пожалуйста. И побыстрее.
– Оставайтесь на линии.
Время поджимало катастрофически. Страж не сводил взгляда с охранника и жалких остатков его ауры.
