Фаранг

под ним. Под моими ногами.

Я ощущал легчайшую вибрацию. Она пропадала, затем появлялась снова. Источник ее находился под землей. В глубинах.

Кто-кто в подземельях живет? Добрые дяди-гномики? Только не убирайте, бога ради, из слова гномики букву «н», иначе черта с два я туда пойду.

Ладно, снова в дорогу.

Минут через десять дрожь земли стала ощутимее. Очевидно, источник вибраций находился неподалеку. Пойти глянуть, что ли? Наплевать на риск и сходить поглазеть? Любопытство, в конце концов, не порок, а составная часть полноценной личности.

Где-то сбоку раздался раскат грома. Баб-бах! Ого, а на небе-то вроде ни тучки! Возможно, гроза собирается на невидимом для меня горизонте, черт его знает, но я не ощущаю приближения дождя. А вот Джорек что-то чувствует — тело напряглось, из глотки рвется низкое рычание.

Я все-таки решил пойти в направлении источника вибрации, пересилив опасения Лиса. Интересно, что гром доносился именно оттуда. Не прошел я и ста шагов, как загремело уже неподалеку. Гроза надвинулась стремительно, я даже втянул голову в плечи в предчувствии ливня. Ближайшие кроны деревьев озарили всполохи молний. Что-то огромное, отливающее стальным глянцем, проплыло метрах в тридцати над головой, быстро набирая ход. Взгляд различил странный обод посередине, сотканный из клубящихся туч. Молнии из него рвались наружу, выстреливали острыми короткими хлыстами, образуя вокруг обода огненную корону.

Пахнуло озоном, порыв ветра колыхнул деревья, ударил в лицо. Посыпались листья. Я присел, затем, устыдившись, встал — в боевую позицию, с растопыренными руками. Готовый… защищаться?

Громовые раскаты быстро затихли. Я перевел дух.

И что это было, господа-товарищи? А? Клянусь, эта штуковина рукотворна. И я не я буду, если то, что пронеслось над головой, не является каким-то местным летательным аппаратом! А летел этот… громолет от источника вибраций. Стало быть, мне — туда, посмотрю одним глазом. Любопытство не порок, а?

Джореку не понравилось мое решение. В той стороне было что-то, что активно не нравилось ему и даже… пугало. Громолет принадлежал людям исключительно неприятным, да и людям ли?

Вскоре я вышел к низине, зажатой между каменистых горушек. Затаился в кустах, которыми поросла ложбина между гор, перевел дыхание, продвинулся вперед крадучись. Джорек сопротивлялся моему предприятию. Я приближался к месту, с которым у него были связаны нехорошие воспоминания.

Припав на колено, я устремил взгляд сквозь кустарник и присвистнул.

На противоположном конце низины в теле горы виднелись высокие врата, черные, как души грешников, усеянные бородавками заклепок. Мордор, блин… В такие ворота мог спокойно проехать «БелАЗ» с назгулами, стоящими на крыше. Над воротной горой торчали четыре крупные трубы, сложенные из черного камня — из жерла одной вился серый дымок. Площадка перед вратами была каменная, блестящая. Прочая низина поросла сорной травой. Тут и там из нее торчали каменные трубы, прикрытые стальными конусами, ближайшая находилась метрах в двадцати от меня.

Воздухозаборники.

Ворота приоткрыты, не настежь — но достаточно, чтобы в темную пасть прошли в ряд два человека. Туда и входили… люди. Я различил блеск цепей, расслышал тусклое звяканье кандалов.

Крэнк!

Пленники, рабы или каторжники? Возможно, я вижу перед собой вход в подземную каторгу? Жаль, отсюда я не могу разглядеть, что находится внутри горы.

Пленников торопили всадники в синих плащах и средневековых доспехах. Всего человек десять. Кандальников же было — тех, кто еще не прошел в ворота — больше двадцати. Мужчины и женщины примерно поровну, молодые, с испуганными лицами, одежды простые, часто рваные, на лицах — ссадины. В стороне от конников виднелась дорожная карета — серенькая, без позолоты, с тяжелыми колесами, запряженная четверкой лошадей.

Джорек вдруг зарычал — сам по себе, я даже испугался.

Драпать отсюда! Драпать как можно скорей!

Но я остался и досмотрел представление до конца.

Когда последняя пара кандальников прошла в ворота, настала минутная пауза. Затем из ворот появились две приземистые фигуры в черных плащах с наброшенными капюшонами. Они несли тяжелый, окованный стальными полосами сундук. Сундук был погружен в карету. Пассажиров я не увидел.

Ворота начали закрываться, и тут же ударила вибрация — сильная, как будто в недрах горы, под моими ногами заработали непонятные механизмы. Все трубы над горой начали выбрасывать дым, светло-жумчужный, но быстро загустевший до черноты. Острый запах резанул ноздри. Дым был горек, как слезы невинных, он был нехороший, и Джорек отчетливо понимал это всем своим беспамятным существом.

Я поежился. Крематорий там для живых людей, что ли?