Фаранг

— Пожалуй, я должен сказать тебе спасибо. Хорошо, что у меня патлы до плеч, было за что зацепиться. А ты на бродягу похож.

— Я странник.

— Ага.

«Ври больше!» — сказали глаза коротышки.

— Что здесь происходит? — Я не мог придумать вопроса глупее.

— А то ты не знаешь! Дерьмо! Много, много дерьма, и даже больше, чем могут навалить самые ученые мужи из храма в Ильминдаре!

— В смысле?

Взгляд коротышки дрогнул:

— Послушай, ты что, в самом деле не охотник за тварями? Кто же ты, Маэт тебя раздери?

— Странник.

— Ага, странник… И лицо у тебя… странное, и уши — острые… И говоришь с акцентом. Да ты, небось, бастард какого-то залетного эльфа! Да я как будто тебя видел раньше… Скажи, мы не встречались в Кустоле?

Блинский блин! Джорек, каких дел ты успел наворотить в Кустоле, что тебя знает каждая собака? Будем врать. А вернее — блефовать. Красивое слово — «блеф», куда лучше, чем слово «брехня», правда?

— Вряд ли. Я прибыл издалека.

— Ага.

Я думал, что он спросит мое имя, но — нет, не спросил. Задумчиво ел меня глазами.

— И все-таки, сдается мне, что раньше я тебя видел.

— Сомневаюсь.

— Ага. Послушай, государь живоглот убрался в Алистен, в самое Чрево, но он явится вместе с глейвом. А бегают живоглоты ой-ой как быстро.

— Живоглот?

Тонкие губы коротышки скривились в ухмылке:

— Хе-хе-хе! Да ты, я вижу, будто только на свет народился. Правда, совсем-совсем не знаешь, что такое живоглоты и прочая дрянь?

— Я прибыл издалека.

— Как же ты отмахал половину Сумрачья? Шел днем, а ночью где-то прятался? Днем безопаснее, твари не любят, когда нет глейва, это верно. Но все равно — тебе повезло. Послушай, нам стоит смотаться отсюда, и как можно быстрей. Придется в Кустол… а что делать? Браэн уже отплыл, думает, что меня перехватили гвардейцы и ковен Измавера. Твой конь вынесет двоих?

— Нет у меня ни жеребца, ни кобылы. Был осел, но я его съел.

Коротышка спал с лица.

— К-как… нет? Ты что, двигался… пешим?

Он схватился за щеки жестом, который мог показаться смешным, чисто женским, вот только его глаза выражали самый настоящий страх.

— Спящий… У тебя что, даже меча нет?

— Сломал об одного лиходея.

— Сло… об… ли…

— Заткнись, — попросил я угрюмо. — Ты знаешь безопасное место? Тогда веди, v nature! — Я встряхнул торбой, словно угрожая.

Глаза коротышки лихорадочно блестели.

— Но… Но… без коня нам не добраться до Кустола…

Туман принес долгий приглушенный вой. В нем слились злоба и обида, да такие, что я живо и в красках представил, что случится с обидчиком, если его поймают.

— Он увидел! — прохрипел коротышка. Лицо его стало темно-оливковым. Обычно люди от страха бледнеют, спасенному же мужчине кровь бросилась в лицо. — Я тебе говорю, он нас заметил! Создания Чрева могут видеть сквозь туман!

Вой накатил с большей силой: «Уив-в-ва-а-а!.. Увв-а-и-и-ияяяя!» Мне пригрезилось, что я различаю в этом стоне обрывки слов. Так воют безумцы: долго, пронзительно пытаются что-то сказать.

Северный склон, что за моей спиной. Это оттуда. Какое существо способно видеть сквозь туман?

Вой повторился. Теперь — ближе. Кто-то спускался по склону, раздирая легкие в безумном яростном вое. Вое-вопле, вое-стенании.

— Бежим! — Коротышка сорвался с места, промчался два шага и упал. — А-а-а… Ларта! Я подвернул лодыжку! — Крутанулся на боку, уставился на меня испуганным взглядом. — Лодыжка! Не бросай, умоляю!

Я подковылял к нему.

— А ну кончай дурить!