— Замолкни, Рикет. С тобой будет говорить ковен Измавера. И Кем
— Ой… Я так обожаю нашу Орнелу! Ее никто так не обожает, как я обожаю! Это женщина-праздник! Все покажу, все ходы-выходы покажу лично, а если выходов не будет — сам продолблю, ручками своими прокопаю, носом разворочу! А Орнела — женщина-праздник!
— Замолкни, Проныра.
— Вы ей так и передайте: Рикет сказал — «женщина-праздник»!
— Замолкни, грязный вор, или я отшибу тебе почки! Ты! — Генерал наставил на меня палец, который напоминал обрубок круглой деревяшки. — Отвечать коротко, не сметь лгать! Ты убил живоглота?
Я покосился на недомерка. Значит, Рикет. Вор. Ну, что ж, ясно теперь, у кого кошелек.
— Отвечу. Но сначала пусть шмакодявка вернет мои деньги. Он меня обокрал.
Болгат набычился, затем лицо его разгладилось, в глазах появилась усмешка.
— Вот как. Проныра в своем репертуаре. Верни ему деньги, тля!
Рикет сжался, изобразил на лице святую невинность.
— Деньги? Какие деньги, я ничего… Можно ли узнать, какие именно деньги имелись в виду? Сумма, номиналы монет, все такое прочее? Я немного разбираюсь в деньгах, я люблю деньги, иногда они сами липнут к рукам, но не в этот раз! Дорогие мои, любимые, я не взял у этого долбеня ни гроша, ни грошика, ни единой завалящей монетки!
По знаку Болгата на землю спустился один из солдат, вознамерился облапить коротышку, но Рикет вдруг заверещал и отпрыгнул.
— Я сам! Сам! Ваша взяла, жадюги! А я детишкам хотел… котикам бездомным… молочка купить щеночкам… Вот! Берите! Забирайте последнее, жестокие, без меры жестокие люди!
Кошель Йорика, добытый из кармана пыльных грязных штанов, плюхнулся мне под ноги. Я подобрал его и отвесил благодарственный поклон генералу.
— Тьфу, — сплюнул маленький вор. — Весь мир… помешался на этом… злате!
— Рот свой закрой, — рыкнул Болгат. — Так, рыжий, твоя очередь. Убил, значит, мешком…
— Я не большой мастак драться. Да, убил. Мешком много раз хрястнул. Ну и что?
Среди солдат послышалось недоверчивое хмыканье. Болгат скорчил такую мину, словно пятые сутки не может оправиться.
— Кхм… Стылая бездна! Что это за тварь, ты, вообще, знаешь?
— Нет. — Я громко чихнул. Кажется, мой гигант подхватил простуду или что-то подобное — ощущение озноба, появившееся минуты три назад, не проходило. Регенерация, ау? Регенерация-я-я? — Ну, тварь сказала, что намерена меня сожрать. Меня это не устроило. А что, это редкий зверь под охраной короны?
Кто-то расхохотался, а вот выражение лица Болгата мне не понравилось. Он был скор на расправу, этот генерал.
— Крэнк… Я словчил… — Я решил не расписывать в подробностях военную хитрость. — Набросил ему на голову плащ, он упал — головой на булыжники. А так как весит он немало, то — расшибся и сознание утратил. И вот тогда я его… мешком… Он был неподвижен, когда я его убивал, я имею в виду.
Генерал скосоротился, он, похоже, так улыбался:
— Слыхал, Джентро?
Вояка справа от Болгата усмехнулся в усы:
— И так бывает, Йон, оторви и выбрось! Живоглот-то, конечно, быстрый гад, да только прожорливый и безмозглый. Оторви и выбрось, брюхом думает! Соображалки никакой. Не, могло быть, ежели этот рыжий ловкач, да и подфартило, может, ему. Ну и не хиляк он, конечно, сам видишь.
Тупой живоглот, тупой, прямо как среднестатистический американец. А вот насчет фарта я не уверен — все сам, своими ручками сделал: придумал, станцевал, набросил и заколотил. А вообще… не предполагал, что, оказавшись в теле огромного детины, я буду временами ощущать себя карликом в стране великанов.
Болгат подъехал ко мне, развернул лошадь боком и слегка наклонил голову. Глаза у него были налитые, но взгляд живой, с прищуром. Из панциря торчала даже не шея, а настоящий чурбак для рубки мяса.
Генерал кашлянул, сплюнул мне под ноги.
— Ну и кто… кхм… кто ты такой? Морда кирпичом, уши острые… бастард эльфа или еще чего похуже?
Я подумал, что Болгат не поверит мне при любом раскладе. Стараясь держаться прямо, хоть и нелегко мне было, я сказал:
— Кто? Да обычный бродяга, которому на родине не нашлось места. Шел через владения барона Урхолио, да только не понравился его солдатам. Пришлось бежать.
