Но теперь она чувствовала себя не только смертельно усталой, но и зверски голодной, а потому взяла суп, буркнув «спасибо» и мысленно прибавив его стоимость к той сумме, которую уже задолжала, как будто за то, что он для нее делает, можно расплатиться деньгами.
Бэррон оставил их и спустился вниз. На улице по-прежнему стояла ночь и по-прежнему лил дождь.
Лайла не помнила, как устроилась на жестком деревянном стуле и задремала. Когда она проснулась где-то через час, то обнаружила, что на плечи ей кто-то набросил плед. Тело затекло, а Келл все еще спал.
Девушка потянулась, разминая мышцы, и подалась вперед.
– Зачем ты вернулся? – снова спросила она, словно Келл мог ответить во сне.
Он не ответил. Ничего не прошептал, не заворочался, не шелохнулся. Он лежал, такой бледный и такой неподвижный, что Лайла время от времени с беспокойством подносила к его губам зеркальце – удостовериться, что он еще не умер. Она отметила, что у парня очень мало шрамов. Если не считать раны на груди, свежая рана на ладони, едва заметная черточка на плече и совсем уже призрачная отметина в локтевом сгибе.
У самой Лайлы шрамов было не счесть, а вот шрамы Келла она легко могла пересчитать. И пересчитала не раз.
Шум в зале внизу затих. Лайла подожгла еще немного душистых трав, завела серебряные часы и стала ждать, пока проснется Келл. Ее клонило в сон, но лишь только она думала об отдыхе, тут же представляла, как Холланд проходит сквозь стену и появляется в комнате. В руке, за которую Холланд ее схватил, эхом отдавалась боль, а на коже виднелся легкий неровный ожог. Пальцы Лайлы потянулись к револьверу.
В следующий раз она не промахнется.
Глава 8
Уговор
И вновь Келл проснулся на кровати Лайлы. Впрочем, в этот раз он с облегчением обнаружил, что веревок нет. В памяти всплыли Холланд, проулок и кровь, а затем – голос Лайлы, тащившей его на себе, такой же монотонный, как дождь. Сейчас дождь кончился, и неяркий утренний свет пробивался сквозь тучи. Келлу ужасно захотелось домой – причем не в убогую комнатку в «Рубиновых полях», а во дворец. Он закрыл глаза и почти услышал, как Ри стучит в дверь и велит одеваться, потому что кареты готовы и народ ждет.
– Собирайся, или оставлю тебя здесь, – сказал бы Ри, врываясь в комнату.
– Оставляй, – со вздохом ответил бы Келл.
– Не выйдет, – отрезал бы принц со своей фирменной ухмылкой. – Только не сегодня.
За окном прогромыхала повозка, Келл моргнул, и Ри растаял в воздухе.
Интересно, королевская семья о нем волнуется? Они хоть догадываются, что происходит? Впрочем, откуда. Даже Келл мало что понимал. Он знал лишь, что у него есть камень и нужно от него избавиться.
Парень попробовал сесть в кровати, но тело столь отчаянно запротестовало, что пришлось стиснуть зубы, чтобы не закричать. Кожа, мышцы, сами кости – все непрерывно, невыносимо ныло. Боль причиняли даже стук сердца в груди и пульсация крови в венах. Он чувствовал себя почти трупом. Никогда прежде Келл не был так близок к смерти и надеялся, что нескоро окажется.
Немного привыкнув к боли, он ухватился за спинку кровати и сел. С трудом сфокусировал взгляд и обнаружил, что смотрит прямо в глаза Лайлы. Она сидела на том же стуле в ногах кровати и держала на коленях револьвер.
– Почему ты это сделал? – тут же спросила она, словно только и ждала, когда он проснется.
Келл сощурился:
– Что сделал?
– Вернулся, – тихо повторила девушка. – Почему ты вернулся?
В воздухе повисло невысказанное и без того понятное: «…за мной».
Келл попытался собраться с мыслями, но они были такими же неповоротливыми, как его измученное тело, и причиняли такую же боль.
– Не знаю.
Лайлу ответ не впечатлил, однако она лишь вздохнула и засунула оружие обратно в кобуру.
– Как самочувствие?
«Хуже некуда», – подумал Келл. Окинув себя взглядом, он понял, что, хотя тело и ноет, пробитая гвоздем рука и рана на груди почти зажили.
– Сколько я спал?
– Пару часов.
Келл осторожно потрогал ребра. Такие глубокие порезы заживают несколько дней, а не часов. Разве что…
– Я помазала тебя вот этим, – сообщила Лайла, швырнув ему круглую жестянку. Келл поймал ее на лету, слегка при этом поморщившись. Металлическая баночка была не подписана, но он сразу ее узнал. На крышке был королевский герб: чаша и восходящее солнце; внутри – целебная мазь.
– Где ты ее взяла? – нахмурился он.
– В кармане твоего камзола, – ответила Лайла, потягиваясь. – Кстати, ты в курсе, что твой камзол на самом деле – это несколько одежек в одной? Мне
