– Змеиное лицо, говоришь? Ты уверен?
Худ кивнул и закашлялся, все еще пытаясь подавить смех.
– Инспектор Верде уже выехал. Он сказал, что это его дело – из-за символов на крыше. Он займется расследованием. Нужно ли мне сообщить ему об этой сумасшедшей… тьфу ты, я хотел сказать, об этой ценной свидетельнице?
Полиэстер Рич. Как только он окажется здесь, Пукки и Брайану сразу же перекроют кислород. Если Пукки хотел получить ответы, действовать следовало немедленно.
– Когда, по-твоему, Верде сюда явится?
– С его слов – через пятнадцать минут.
– Мы сходим к свидетельнице, – сказал Пукки. – Где она?
Худ указал на зеленый жилой дом, стоящий на противоположной стороне улицы.
– Квартира двести пятнадцать, – сказал он, прежде чем удалился.
Из машины «Скорой помощи» выбрался Брайан.
– Значит, у нас есть свидетель, который видел змеиное лицо?
– Судя по всему, – кивнул Пукки.
В глазах Клаузера на секунду вспыхнули тревожные огоньки. Потом он снова опустил голову.
– Послушай, я не знаю, что происходит, но вижу, что из-за меня тебе может не поздоровиться. Так вот. Ты только скажи – и я готов отправиться к шефу полиции и рассказать все начистоту. Описать свои сны и все прочее. Пусть сама решает, что со мной делать. Ты хочешь, чтобы я так сделал?
Пукки сам удивился своему нестерпимому желанию ответить: «Да». Он был удивлен и одновременно стыдил себя. Брайан Клаузер спас ему жизнь. Они с ним напарники. И
Он повернулся к зеленому зданию на противоположной стороне улицы. Могла ли свидетельница подтвердить то, что Брайан видел во сне?
– Идем, – сказал Чанг. – Нужно побеседовать с этой женщиной. Ты – мой напарник, а значит, должен повсюду сопровождать меня.
Брайан поднял голову и посмотрел Пукки в глаза. Он кивнул. Оба знали, что сейчас Чанг всерьез рискует своей карьерой.
– Спасибо, – сказал Брайан. – Действительно спасибо.
– Рано благодаришь меня, Терминатор. Может быть, ты и эта Тиффани Хайн к вечеру уже окажетесь в смирительных рубашках… Скоро сюда явится Полиэстер Рич, поэтому не стоит терять время. Кто знает, может быть, нам скоро предстоит участвовать в процедуре опознания этих монстров?
Единственное, чего мы должны бояться, это…
Под правой подмышкой ему прикрепили фонарик, и его свет вздрагивал и совершал безумные пляски, когда Рекс рисовал обезумевшего Джея Парлара, которому в живот всаживают пожарный топор. Луч фонарика танцевал из-за того, что мальчик рисовал левой рукой. Получалось очень
Левая рука, конечно, ни на что не годилась, и парень понимал это. Правда, он еще ни разу не пробовал рисовать левой, но все равно был недоволен.
Он все-таки был правшой.
Рекс проснулся весь мокрый, простыни пропитались по?том, дыхание стало прерывистым, а сердце колотилось так сильно, что он почти слышал этот стук.
Он видел, как умирает Джей Парлар.
И от этого его член сделался очень, очень
Отвратительно, ужасно,
Он сжимал и разжимал пальцы правой руки, дотрагиваясь до гипса. Он не мог думать. Эти бесконечные
Фонарик упал на пол. Он ухватился за правую руку, дернул, рванул, громко ударил о стол, затем снова потянул и рванул…
Фонарик больше не освещал стол, но это не имело значения; он мысленно представлял себе рисунок – карандашная зарисовка, на которой изображен Джей Парлар, его выпученные и мокрые от слез глаза, нос весь в соплях, рот открыт, он кричит и умоляет, чтобы его пощадили.
– Ненавижу… тебя… – проговорил Рекс, потом поперхнулся, и все мысли куда-то исчезли. Исчезли все ощущения – все, кроме последнего предсмертного вопля Джея Парлара.
