Хайтс[60]. Доблестное поражение Джорджа Вашингтона. Интересно, подумала она, увековечивают ли в других странах память о своих поражениях?
Обогатившись новыми знаниями, Дэвис вошла в двери, поднялась по лестнице и свернула налево. Математическая библиотека оказалась скромным, утилитарным местом: длинная тесная комната, вдоль стены стоят письменные столы, перемежающиеся с высокими затененными окнами, из которых открывался хороший вид на Бродвей. Узкие стеллажи тянулись по дальней стене и сворачивали за угол, они были тускло освещены и ломились от томов, содержащих, без сомнения, понятные лишь посвященным тайные математические знания. Чуть дальше, никем не занятые, стояли компьютеры.
Эта маленькая библиотека не выглядела популярной, а уж ранним утром вторника – особенно. Дэвис увидела упомянутый Грейди стол напротив большого распределительного щита. Взгляд вправо – и Дэвис поняла, что из зданий через дорогу улицы любой может видеть то место, где она села. На противоположной стороне Бродвея были сотни окон, и наблюдать за ней могли из какого угодно.
Что теперь?
Она посмотрела на часы. Восемь ноль-ноль, тютелька в тютельку. Каким образом он вступит в контакт? Дэвис окинула взглядом помещение, но никого не увидела, хотя ей было слышно, как за углом разговаривают две немолодые женщины (наверное, из числа персонала). Это следовало препоручить близнецам; в зоне ее видимости никого не было. Она на самом деле чувствовала себя так, словно пришла одна.
Возможно, опергруппа уже взяла Грейди. Если так, то сколько времени им понадобится, чтобы ее известить? Пожалуй, учитывая отношение блондинов к подчиненным, ожидание может затянуться, поэтому она принялась глядеть в окно – чтобы убедиться, что ее лицо видно всякому, кто смотрит сюда снаружи, – и беспокойно поерзала на стуле.
А потом где-то под боком услышала голос:
– Агент Дэвис, я рад, что вы пришли.
Ее взгляд метнулся взад-вперед, но она никого не увидела.
– Ниже. Вентиляционное отверстие у пола.
Дэвис посмотрела вниз и увидела в стене за столом, у самого плинтуса, чугунную викторианскую решетку. Она нагнулась:
– Мистер Грейди?
– Да.
Это произвело на нее впечатление.
– Очевидно, вы хорошо знаете это здание. Так вот почему вы назначили встречу именно тут – вы мне не доверяете?
– Я не доверяю БТК. Вероятно, они уже знают, что я с вами связывался, и сейчас наблюдают за нами.
Она подняла брови:
– Откуда БТК знать о нашей встрече? Я никому о вас не сообщила.
– Вы делали лабораторные тесты. Вполне возможно, они наблюдают за каждым, кто имеет отношение к делу Коттона.
– Как?
– Это не имеет значения. Мне нужно, чтоб вы меня выслушали.
– Я слушаю.
– После нашей встречи в Чикаго не было ничего необычного? Кто-нибудь к вам обращался?
Сделав секундную паузу, она покачала головой:
– Нет.
– Хорошо, но нам все еще надо соблюдать осторожность.
– Ладно. – Она огляделась. – Где вы? Как мне вас найти?
– Мы должны предполагать, что за вами следят. Так что, когда пойдете, передвигайтесь быстро. Но вначале внимательно выслушайте, что я скажу. Слева от вас сразу за распределительным щитом есть выход на пожарную лестницу. Вы его видите?
В противоположной стене она увидела белую металлическую дверь с квадратным окошком за огнеупорным стеклом.
– Да.
– Вот туда и идите. Сработает сигнализация, не обращайте на нее внимания и спускайтесь в подвал. Там сверните направо. В конце коридора увидите здоровенную стальную проклепанную дверь – такой пережиток прошлых времен, на ней табличка «Посторонним вход запрещен».
– Ясно.
– Я отопру ее для вас. Заходите, и там я вас встречу. Поспешите, агент Дэвис. Уже пора идти.
Вопреки всему, Дэвис начала думать, что тет-а-тет с Грейди вдали от близнецов и их опергруппы – штука заманчивая. Каким бы безумцем ни казался беглец, он, очевидно, был чем-то ценен для вашингтонской публики, а ей самой нужно было узнать, что на самом деле связывает его с Коттоном. Может, кто-то специально подбирал психически больных людей и использовал их для своих целей. Однако оставался шанс, что все это – подстроенная веятелями ловушка.
