Моррисоны пришли в движение, но Эта проигнорировал вызов и принялся рыться в своих глубоких карманах.
Ро окликнул его:
– Эта!
– Я буду не я, если вернусь к папе с пустыми руками! – И он извлек из кармана маленький черный кубик, завернутый в прозрачную пленку.
Остальные остановились, с интересом наблюдая за ним. Подошел Ро:
– Это то, что я думаю?
– Лучше просить прощения, чем разрешения…
– Черт, где ты его взял-то?
– Да без разницы, где!
В квант-линке надрывался оператор:
–
Эта выключил звук.
– Ты превышаешь наши полномочия, приятель.
– Не будь таким ссыклом. – Эта протер поверхность стальной двери и прижал к ней свой кубик. Приспособление немедленно прилипло. – Мы войдем через эту дверь, и мы возьмем Грейди.
– Это запрещенный нанотех. У нас нет полномочий…
– Терминальный кинематический механосинтез. Мир этой штукой не уничтожить, гарантирую. – Эта отпихнул Ро и впился в него взглядом. – Эту миссию мы не провалим, ясно вам?
Остальные хранили молчание.
Эта поднял масс-спектрометр[61], сканируя стены широким зеленым лазерным лучом.
– Эта…
– Заткнись!
Над его запястьем возникла голограмма, список устройств, которые можно изготовить из находящихся в доступности материалов. Он отвел взгляд от дисплея и улыбнулся:
– Цепной голем, вот оно…
Он выбрал какой-то пункт меню, и черный кубик внезапно засветился ослепительным светом, проваливаясь в дверь. Издавая оглушительное шипение, кубик проходил сквозь сталь, как проходит сквозь бумагу пламя. Потом яростный белый свет грозно колыхнулся, ленты черной субстанции потекли вниз от краев увеличивающегося прожженного пятна. Они стали скручиваться и превращаться в звенья цепей. Только, в отличие от обычных цепей, эти не цеплялись друг за друга, а вместо этого перегруппировывались и меняли форму то ли под воздействием магнитного поля, то ли по какой-то другой причине, которую никто из присутствующих толком не понимал. Звенья громоздились друг на друга и выстраивались в еще более длинные цепи, которые начинали совместное и явно небесцельное движение.
Бо?льшая часть стальной двери уже была уничтожена, процесс захватил петли и дверную коробку. На пол падали, образуя кучки, хлопья ржавчины и грязи, которые остались после завершения реакции.
К тому времени, как формирование кинематического автомата подошло к концу, его металлические ноги начали со звоном постукивать по бетонному полу.
Эта показал пальцем на ничем не прикрытый дверной проем и посмотрел в лицо цепного голема, состоящее из раскаленных звеньев:
– Бегом марш. Цель – люди. Акустический поиск.
Глядя на тоннель, который бесконечно тянулся и вперед, и назад, Дэвис рассуждала вслух:
– В нью-йоркском управлении должны были знать, что в этих тоннелях нужно вести наблюдение.
Грейди, оглянувшись, бросил на нее взгляд:
– Что вы имеете в виду?
– Ну, просто… удивительно, что они не расставили тут своих людей.
– Потому что это не ФБР, а БТК. Может, технологии у них и лучше, да только они не всегда знают, как их использовать.
– Куда мы идем?
– В нижний ярус подвала Пупин-Холла – здания физического факультета. Это я помню точно.
– Вы много тут бродили?
– Отсюда я попадал в сами здания. Думаю, я жил в подвале Пупин-Холла. Отсюда есть ход в систему тоннелей.
Теперь они шли по куда более современному коридору. Тут были проложены трубы парового отопления где-то в фут толщиной. Их окрасили в соответствии с цветовой кодировкой и снабдили табличками вроде «Пар под низким давлением» и «Охлажденная вода», стрелки показывали, куда двигались
