Угрожающе щелкнули зубы. Погань опустилась на четыре конечности, черные глаза неотрывно смотрели на уже израненного, но готового защищаться двуногого хищника.
Почти бесшумно и мягко тварь нарочито медленно двинулась боком вокруг Терема. Сталкер, уже не чувствующий руку, чуть наклонился вперед и стал поворачиваться вслед за мутантом. Все мысли вращались вокруг окровавленного клинка. Погань обходила его по ясным принципам: поворачиваясь вслед, Терем лишался опоры за спиной. Одна ошибка, и на горле сомкнутся острые зубы.
Терем, наоборот, начал отступать, прижавшись плечом к стене. Игра взглядов продолжалась. На периферии зрения появился пистолет, но Терем знал, что завладеть им не успеет. Словно почувствовав направление взгляда, погань прыгнула в сторону оружия и замерла над ним, отрезая человеку всякий доступ.
Терем наблюдал за тварью всего несколько мгновений. Никаких безопасных решений не оставалось, нужно было идти ва-банк и попытаться уйти живым с минимальными потерями. За несколько секунд, исходя из ситуации, он составил план, на который ставил все.
Терем тронулся с места и бросился к хищнику. Тот не стал дожидаться удара стали и сам двинулся навстречу. Два тела сшиблись. Погань после падения оказалась сверху. В бронежилет тщетно впились когти. Зато зубы были готовы погрузиться в закрытое плотным воротником горло. Шею Терем защитил единственным доступным способом – подставив под тиски челюстей покалеченную руку. От боли потемнело в глазах, и Терем испугался, что сейчас потеряет сознание. Но за отведенные мгновения лезвие два раза погрузилось в плоть, и один из ударов пришелся в шею. А уже от удачи зависело, задета артерия или нет. По охватившей тело судороге Терем понял, что в любом случае удар не был нанесен впустую. Существо попробовало уйти прочь, но третий удар пришелся в незащищенное брюхо. Погань обмякла и затихла на сталкере. Тот с трудом столкнул ставшую невероятно грузной тушу и приподнялся.
Теремом овладела слепая жажда крови. Испустила ли тварь дух или вот-вот должна была, уже не заботило. Хотелось просто наносить удары, раз за разом опускать нож в податливую, покрытую черной шерстью плоть, пока туша не станет бесформенным месивом.
Конец припадку кровавого безумия положила резкая боль в изувеченной руке, стоило ею неосторожно дернуть. Вновь накатила тошнота, и сталкера вырвало.
Отплевавшись и утеревшись рукавом, он попробовал встать. Мутило, но ноги держали.
Погань теперь точно была мертва. Дело сделано, надо уходить поскорее. Терем расстегнул защитный костюм, вырвал из майки клок и замотал им окровавленную кисть. Жгло бицепс и запястье, но они столь сильной тревоги не вызвали. Кисть обильно кровоточила, пальцы не слушались. О том, что рука скорее всего искалечена навсегда, Терем даже думать не хотел. Он бывал во многих переделках, но так ему еще не доставалось.
Он двинулся к лазу настолько быстро, насколько мог, по пути лишь наклонившись за ножом и пистолетом.
Возле лаза заставил остановиться и прислониться к стене вызов по ПДА. Вытянув его из кармана, Терем вышел на связь:
– Да?
– Терем? – из динамика раздался голос Лешего. – Как дельце поживает?
– Готово, – бросил сталкер через боль. – Отбой…
– Хорошо… Погоди, ты…
Терем дальше слушать не стал. Он убрал ПДА и полез обратно в сталкерский лагерь. Оказавшись в безопасном месте – на это хотелось надеяться, – он как мог задвинул лаз коробками и направился прочь из здания.
С момента ухода в лагере ничего не изменилось. Разве что к полудню в переулках вокруг завода вообще пропали люди – все искали спасение в прохладе полумрака.
Терем, чувствуя вновь наворачивающуюся дурноту, доковылял до соседствующего с баром «Полураспад» здания. Когда под ногами была лестница, в голову пришла мысль, что укус мог быть ядовит.
Когда Терем ввалился к местному эскулапу, тот лениво полистывал у окна книгу в мягкой обложке.
– Терем, едрить тебя! – сбросил он лень, как змея кожу. – Куда влез?!
Потерпевший в ответ пробормотал неразборчиво и без подсказок добрался до операционного стола в соседней стерильной комнате. Пока он срывал защитную форму, Скальпель мыл руки и готовил инструмент.
– Чья работа? Волк?
Устроившийся на операционном столе Терем задумался. Вплетать Лешего не стоило: Скальпель догадается, откуда в этих краях погань. Но жизнь дороже.
– Погань… Никому ни слова…
Хирург кивнул и ввел препарат по вене. Терем уставился в потолок невидящим взором. Боль уходила на самый край ощущений, а потолок всколыхнули волны. Пришло чувство, словно мир стремительно удаляется, а он за ним не поспевает.
Когда глаза открылись, вокруг было темно. Он лежал на больничной койке возле окна, из которого лилась благодатная прохлада. Проснувшись до конца, Терем понял, что на дворе ливень. Кроме темноты в комнате была тишина, только сквозь пелену дождя доносился нестройный хор голосов и музыка из бара.
