Видать, дела плохи, что командование решило послать против блинков стажёров. Хотя, если отбросить возраст, все мы – профессиональные пилоты высшей категории, с опытом ведения боевых действий и огромным резервом. Чего нас на борту мурыжить, когда снаружи жарко.
Сердце забилось тяжелее, внутри всё аж загорелось – скорее бы.
– Бегу уже, ждите.
Не прошло и трёх минут, как в муравейник ангара влетел взъерошенный невысокий парень в наскоро надетом лётном комбинезоне с лейтенантскими знаками отличия. Да так и застыл от изумления.
Разметка палубы разительно изменилась. Дополнительные шесть машин, хищных, вытянутых, увешанных внешними боевыми модулями, потеснили ставшие такими родными «терминусы». Вот забавно – «беркута», значит, принять на борт невозможно, а как сразу шестёрку истребителей припарковать – всегда пожалуйста.
– Привет, – произнёс я, подбежав к ребятами, – когда вылет и какой «персей» мне достаётся?
– Лейтенант, – холодный голос Антонины Сергеевны, не замеченной, поскольку стояла она спиной, да ещё сбоку, окружённая старшими пилотами, заставил остановиться и вытянуться, – позвольте поинтересоваться, а какой у вас налёт на «персеях»?
Блин! Точно, я должен совершить как минимум девять реальных вылетов общей продолжительностью двенадцать часов для получения допуска. А в Академии машины этого класса эксплуатировались старшекурсниками, потом этот спецкурс, чтоб ему пропасть. Нет у меня нужных часов, неоткуда им взяться. Эх, а Мишка и Маринка-то наверняка налетали их в прошлый раз, пока я ворон в лабораториях считал.
– В связи с отсутствием у вас достаточного для боевого вылета опыта, «персея» вы не получите, – выждав театральную паузу, эта садистка продолжила всё тем же снежным тоном: – поэтому принято решение сформировать из вас троих отдельное усиленное звено «терминусов».
Глупая улыбка сама собой расплылась по физиономии. Но я нашёл в себе силы задавить её формирование и ответить, как положено, включившись в хоровой возглас друзей:
– Будет исполнено!
Скептически нас оглядев, Антонина Сергеевна предупредила, что если мы повредим её машины, назад лучше не возвращаться, после чего сменила гнев на милость, перебросила план миссии на браслеты и кратко поведала о ситуации за бортом.
– Итак. В поясе Галлада к настоящему моменту сосредоточено до пятисот бортов противника. Им противостоят силы патруля, охрана частных промышленных объектов и флотские подразделения общей численностью двести восемьдесят машин. Блинки имеют преимущество в свободе манёвра, поскольку могут не обращать внимания на астероиды, выныривая в пустых областях. Не пытайтесь их преследовать – накинутся кучей и уничтожат.
Зажёгся экран, высветив объёмную схему прилегающих к перерабатывающему комплексу объектов.
– Сфера радиусом шестьсот километров надёжно закрыта стабилизаторами «Ломоносова». Ваша задача – осуществление эскорта стационарных объектов в безопасную зону. Повторяю. Не следует стараться уничтожить все силы врага. Главное – обеспечить безопасность промышленных комплексов. Это ясно?
– Так точно, – нестройно подтвердил хор голосов.
– По мере истощения резерва совершаете посадку на ближайший оборудованный носитель, восстанавливаетесь и действуете в соответствии с тактическими указаниями. Никаких геройств – вы защищаете сложную и дорогостоящую технику, нужную Новороссии. Уяснили?
Убедившись, что непонятливых нет, Антонина Семёновна ещё раз посмотрела на каждого, вздохнула и отдала приказ:
– По машинам, к вылету.
Кресло с готовностью принимает в объятия пилота в белоснежном костюме. Я чувствую в кабине неповторимый запах, дразнящий, свежий. Высокоэнергетические системы штурмовика вырабатывают малую толику озона. Конечно, газ фильтруется и поступает в систему регенерации, но запах грозовых туч остаётся. И мне это нравится. Боевая машина так и должна пахнуть – стремительной, разящей молнией.
Объединяемся в единое информационное поле. Всё, как тогда, сразу после прибытия на крейсер. Те же машины, похожее поле астероидов. Только враги сегодня кругом настоящие, но и мы далеко не те стажёры-первокурсники. Мы теперь другие.
Взлёт. Гравитационное кольцо стартового комплекса придаёт начальное ускорение штурмовику, выплюнув аппарат в космос. Если бы не компенсаторы, подобный старт точно окончился бы гибелью пилота, но я и бровью не повёл – каждая деталь «терминуса» буквально поёт от радости погружения в стихию, чуждую человеку, но такую родную для звёздной птицы. Какие могут быть неполадки?
Михаил как обычно занимает позицию в арьергарде треугольного построения. Он – тактик. Его задача – следить за обстановкой, осуществлять связь, вырабатывать маршрут и реагировать на изменения вокруг нас. Ну а мы с Маришкой будем стрелять.
Вообще, существуют десятки стратегий боевого взаимодействия. Звено может быть полностью атакующим, когда пилоты синхронно бьют в одного противника, стараясь пересилить возможности его защиты и манёвра. Но куда чаще один из напарников прикрывает ведомого, который, не отвлекаясь на защиту, ведёт бой.
Тройки встречаются редко. Но тут всё в полном порядке – мы давно с ребятами стали одной командой. Опыт, полученный до Академии, прекрасно вписался в схему обучения. И если считать Звёздную начальной школой, то всего лишь полгода в среде мастеров с «Ломоносова» стали для нас чуть ли не
