– Выродки! Выродки пролезли!
– Где?! – Крот хватает парня за плечо.
– Где мы Ботана оставили! Они сожрали его!
Крот смотрит вдоль стеллажей и замечает, что в конце ряда появляются тени. Их становится все больше. По складу гулко разносятся крики, и Крот командует:
– Шмаляй по ним!
Бам!
Бам!
Бам!
В ограниченном пространстве грохот выстрелов от «Сайги» двенадцатого калибра напоминает раскаты грома. Кто-то из выродков падает. Не обращая внимание на потери, каннибалы рвутся вперед. К звуку выстрелов карабина добавляется характерный треск коротких очередей из «укорота».
– Вали их, Топор! Вали тварей! – подстегивает Крот.
Вспышки выстрелов выхватывают из тьмы перекошенные морды каннибалов. К обороняющимся подбегает Парамон. Не говоря ни слова, он открывает огонь из автомата.
Бам!
Бам!
Бам!
– Экономим патроны! – кричит Парамон. – Работаем одиночными и уходим.
В этот момент откуда-то хлопает ружейный выстрел. Крот дико вопит, роняет карабин, падает и хватается за простреленную ногу. Топор смотрит вверх и видит, как по стеллажам скачут каннибалы. В руках у одного из них ружье, остальные размахивают дубинами и пиками.
– Обходят! – Парамон лупит из автомата по полкам. – Они по верхам прут! Топор! Хватай Крота и тащи его к Машке! На, держи! – он сует Топору гранату. – На крайний случай. Уходите! Я прикрою!
Меняя магазин, командир рявкает:
– Чего стоишь?! Действуй!
Топор, беспорядочно паля с одной руки во все стороны, хватает Крота за лямки разгрузки и тащит его за собой. На полу остается кровавая дорожка.
«Мы покойники, мы покойники! Они сожрут нас!» – трясется парень, видя, что каннибалов становится все больше.
Со всех сторон летят камни, копья. Парамон, прижавшись к стеллажу, палит по выродкам. Луч фонарика, примотанного к цевью автомата, выхватывает из тьмы то одного, то второго людоеда. Один из них прыгает со стеллажа, и в падении пронзает Парамона длинной, остро отточенной водопроводной трубой, пригвождая его к полу.
Парамон орет, захлебываясь кровью, и не отпускает спусковой крючок, пока не закачиваются патроны. Рикошет режет наступающих выродков.
Успевший отползти метров на двадцать Топор видит, как командир поворачивает голову и смотрит на него, а губы что-то беззвучно шепчут. Парамон тянется к карману разгрузки, достает «эфку» и дергает за чеку. Пальцы разжимаются, граната катится под ноги приближающихся людоедов.
– Чтоб тебя! – вскрикивает Топор.
Парень бросает стонущего Крота и, повернув за стеллаж, со всех ног бежит по ступенькам вверх. В спину ему вопит напарник: «Стой, тварь, куда?!», а затем ударяет гулкое эхо взрыва. Добежав до запертой двери кладовой, парень барабанит в нее кулаками.
– Машка, открывай, это я! Открывай! Они уже здесь!
Дверь распахивается, на пороге застывает белая как снег девушка. Топор отталкивает ее, вваливается в помещение и визжит:
– Закрывай ее! Скорее!
Маша выглядывает наружу:
– А где Крот и Парамон?!
– Сдохли! – рявкает Топор. – Их каннибалы утащили!
– Ты уверен?
– Да! На моих глазах! Закрывай! Чтоб тебя! Они сожрут нас!
Девушка наваливается на стальную дверь и дрожащими руками запирает ее на засов.
– Чего дальше делать будем? – почему-то шепотом спрашивает Маша.
Топор, метнув на девушку быстрый взгляд, выпаливает:
– Собирай все что можешь! Я сейчас!
Он бежит к противоположной стене и, поднатужившись, отодвигает от нее шкаф. За шкафом оказывается зарешеченный люк. В этот момент дверь
