оттенка. Снега вообще кругом было много. Видимо, зима уже с несколько недель как пришла в эти края. Хорошо хоть не белый. Соответствующим камуфляжем команда не располагала, и в противном случае их было бы видно за несколько десятков метров. Света от луны, который бы отражался от поверхности, тоже не видать – небо по-прежнему затягивали низкие косматые тучи.
Ночь играла диверсантам на руку.
Засады пока не обнаруживалось. Вопреки опасениям Пушкарева, захватчики к пирсу не пробрались. Или не показывали вида. По крайней мере, сейчас все было спокойно.
Лера размеренно дышала, за время переброски к берегу свыкнувшись с противогазом. Сказывались уроки, преподанные Батоном. Подняв голову, она сквозь обзорные стекла посмотрела на выступавшее сверху крыло здания, которое они огибали. Нависало тяжело, низко.
Девушка никогда раньше не видела высоких зданий на поверхности. В Пионерске они с Батоном дальше маяка, служившего границей их охотничьих угодий, обычно не заходили, а в краях, где Лере довелось побывать, таких построек попросту не существовало.
Здание бывшего «Аквариума» давило на девушку. Ей все казалось, что оно вот-вот не выдержит гнета времени, затрещит и обрушится. Она ощутила, как под химзой и тельняшкой легкими иголочками пробежали мурашки. Слава Богу, Мигель шел сзади, и этот участок быстро миновали.
Но как только повернули за очередной угол, Лера остановилась как вкопанная, не смея отвести взгляда от лежавшего посреди заброшенной автостоянки исполина.
Встали и шедшие впереди Пушкарев, Тарас, Яков и Батон.
– Твою мать, – тихо выругался Тарас. – Ты о нем не говорил.
– Это «Jet Time», – расслышала Лера голос Пушкарева, когда подошла поближе. – «Боинг 737–300». Пассажирский. Местный. Чартерные рейсы по Европе. Нескольких метров до посадки недотянули.
Огромный самолет лежал на боку. Одно крыло – лишь вывороченные, беспорядочные ошметки – размазано по земле, другое клином задрано к небу. Иллюминаторы, расположенные по всей длине вытянутого фюзеляжа, черными дырками смотрели на людей и выглядели, словно жабры выброшенной на берег задохнувшейся титанической рыбины.
– Наши ходоки его давно уже всего по винтику обнесли, – сказал Олег. – Только оболочка осталась.
– А пассажиры? – проглотив подкативший к горлу ком, спросил Тарас. – Экипаж?
– Похоронили тут, в «Аквариуме». Сразу же, как вылезти получилось, по одному и сносили, иначе разобрать как следует эту дуру не смогли бы.
– Это же почти триста человек…
– А мы никуда не торопились, – мрачно ответил Пушкарев. – Год за годом, потихоньку. Кости много не весят, знаешь ли.
– Так выходит, это… – Тарас обернулся на руины «Аквариума».
– Да, – кивнул Олег. – Кладбище.
– Что такое «боинг»? – негромко спросила мало что понявшая Лера. Мигель расслышал.
– Это самолет, – объяснил он. – На нем люди летали по воздуху между разными странами.
– Само-лет?
– Да. Он передвигался без посторонней помощи, сам. Но управлялся людьми.
– Летал? – не поверила девушка. – Как такая махина могла летать?
– Это сложно объяснить. Но так было.
Люди летали по воздуху на таких машинах! Лера никак не могла понять, осознать, каким же могущественным был человек всего каких-то двадцать лет назад. Каких исполинов он строил, города,
Для чего?
Для войны. Чтобы убивать друг друга. Другого ответа она не знала.
– И внутри были люди?
– Да, – вздохнул Пушкарев. – Около трехсот человек.
Триста! Это практически равнялось количеству людей в их Убежище.
– И они все погибли?
– Все, до единого. Мы похоронили их здесь, в бывших бассейнах и на цокольном этаже. Теперь это склеп. Братская могила.
– Почему они упали? – спросил Батон.
– Кто знает… Следов атаки на корпусе нет. Хоть тут неподалеку и валяются два америкосовских беспилотника MQ-9 Reaper. Я о них говорил, «жнецы». Но это не их работа. Скорее всего, пилотов ослепила вспышка от ядерного взрыва, и они не смогли как следует сесть. Электрический импульс посек электронику, все вышло из строя. И самолет упал…
Лера молчала, оглядывая рухнувшую много лет назад стальную птицу, беспорядочно раскидавшую вокруг себя смятые остовы автомобилей. Вот и
