включил компьютер.
На встроенном в стену экране появился длинный список торговых марок, копирайтов и юридических характеристик, озаглавленный «Генеральное испытание системы связи «Виттория» — Дедал».
— Не хотите пригласить еще кого-нибудь из заинтересованных лиц? — спросил Кэл.
— А кого? Толбора это мало интересует: он предпочитает читать отчеты. Я уже говорил с ним. — Лерой поднял глаза к экрану. — Это все — текущие материалы. Скажете, если я буду пролистывать их слишком быстро.
Строчки побежали с невероятной скоростью, но Кэл не спешил останавливать Лероя. Основное он уже уловил: программа была создана для демонстрации возможностей дальней связи между Дедалом и «Витторией» во время полета, а основными критериями, естественно, служили дальность, помехоустойчивость, избыточность системы и уровень энергозатрат. Финальное испытание заключалось в основном в проверке качества приема. Текст на экране сменился графиками, чертежами антенных устройств и снимками всевозможного вспомогательного оборудования.
— Мы готовы к проверке. — Лерой поерзал в кресле. — Ответчик на Юпитере — тоже. Честно говоря, я не думал, что вы захотите сидеть тут несколько часов, и прогнал тест еще ночью. Я не ошибся?
— Нет… — что такое «ответчик», Кэл не знал, но сообразил, что речь, по-видимому, идет о специальной ретрансляционной станции, находящейся на орбите вокруг Юпитера или на одном из его спутников.
— Я так и думал. Вот полученные результаты.
Многосекционный цветной дисплей выдал результаты для каждого из режимов приема: уровень мощности сигналов, крайние и средние значения для отношения сигнал-шум, коэффициент модуляции, амплитуда сигнала и множество других контролируемых параметров, оценить которые Кэл просто физически был не в состоянии. Мощности экрана не хватало, и Лерой включил второй.
Тестовая программа включала в себя передачу аудио — и видеосигналов, видеосигнала медленного сканирования, а также двоичного кода. Кэл был совершенно сбит с толку и попытался в меру сил оценить те или иные параметры, но цифры на экране выглядели вполне правдоподобно и значение каждого параметра убедительно превышало минимальный приемлемый уровень.
Внезапно мельтешение на экране прекратилось, и Лерой сказал:
— Ну вот. Похоже, с юпитерианским тестом мы по кончили; а ваше мнение?
— Неплохо, — промычал Кэл. Полной уверенности у него в этом не было, но тем не менее отчет об испытаниях являлся официальным документом, а Лерой казался совершенно спокойным и явно гордился делом рук своих.
— А теперь давайте посмотрим… — Лерой пробежался по клавишам, и на экране возник усеянный звездами небосвод. Сначала медленно, затем все быстрее и быстрее изображение поползло в сторону, пока в поле зрения не оказалась Луна в третьей четверти фазы; она замерла почти в самом центре экрана, и изображение стало увеличиваться.
Вскоре раздувшаяся Луна заполнила собой весь экран, но увеличение продолжало расти, и вскоре Кэл понял, что интересующая их точка находится в одном из кратеров. Еще через несколько секунд вал кратера уплыл за пределы экрана, и Кэл увидел некое черное сооружение, словно собранное из детских кубиков.
— Угловой отражатель, — пояснил Лерой. — По пробуем-ка поработать с ним.
На экране вспыхнули новые окошки.
— Отлично, — забормотал Лерой. Судя по всему, он получал истинное наслаждение от работы. — Мощность — один процент. Слева будет исходный сигнал, справа — отраженный.
В левом окошке появилось изображение земного города. Шли люди, бежали автомобили. Кэл во все глаза уставился на экран.
Почти сразу же аналогичная картинка возникла справа — задержка едва ощущалась, но изображение было зернистым и подернуто «снегом».
Потом настал черед поэтапного сканирования. Неподвижные изображения возвращались обратно практически без искажений. Лерой ввел результирующую программу, и картинки задвигались, словно в мультфильме. Внезапно экран на мгновение померк — Кэл вряд ли бы успел это заметить, но он был так заворожен зрелищем живой Земли, что не отрывал глаз от изображения.
— Что это? — спросил он.
— Что именно?
— По-моему, мы только что потеряли сигнал.
Лерой невозмутимо взглянул на экран.
— Нет-нет… Это всего лишь тест на автоматический поиск сигнала. Сейчас он идет через передатчик В. — Он жестом указал на дисплей, в углу которого действительно горели крошечные буквы: АКТИВНЫЙ ПЕРЕДАТЧИК В.
— Ага, — глупо сказал Кэл.
— Обычная испытательная процедура. Продолжать? — Да-да, пожалуйста, Лерой. Никаких проблем. Лерой повернулся к клавиатуре. Дальнейшее тестирование заняло от силы пару минут.
— Ну вот, — сказал он наконец. — Ставьте подпись.
Кэл нерешительно протянул руку к клавиатуре, но моторная память не подвела. Он прижал большой палец к белой панели и взглянул на экран — там уже появилось его имя и пышный росчерк. Затем то же самое сделал Лерой, и под подписью Кэла появилась его роспись.
— Ну что, вроде все? — спросил Кэл.
Лерой повернулся к нему и какое-то мгновение смотрел на него в упор.
— Да, — неожиданно грубо ответил он. — Порядок. Большое спасибо.
Озадаченный, Кэл поднялся. Теперь в поведении Лероя сквозили беспокойство и какая-то неуверенность. Перед важным испытанием это было бы естественно, но когда оно успешно закончилось, человеку свойственно испытывать облегчение. Что же за тип этот Крантц? Или все это лишь плод больного воображения? Кто знает, может, Лерою поведение Кэла тоже внушает опасения?
Уткнувшись в экран, Лерой застучал по клавиатуре, и Кэл вышел. По коридору он спустился в свой кабинет; по дороге никто его не окликнул — очевидно, все были поглощены работой. Войдя к себе, Кэл опустошенно рухнул в кресло; потом, собравшись с силами, встал, затворил дверь и упал в кресло снова.
— Винсент, он всегда такой… непредсказуемый?
— Кто, Крантц?
— Да. Вчера: «Может, пропустим по стаканчику?»
А сегодня: «Все, дескать, закончено, катись отсюда»?
— Я помню только эти две ваши беседы. Боюсь, что этого недостаточно, чтобы расценить его поведение как маниакально-депрессивный психоз.
— Зато вполне достаточно, чтобы насторожиться, — возразил Кэл. — Может, все не так уж и плохо, но я сейчас вообще крайне подозрителен. Лерой вполне мог нанять того парня, в вагончике.
— А может, у вас так много врагов, что Лерой специально заплатил ему, чтобы тот не причинил вам большего вреда. Когда актер обращается к режиссеру, что может им двигать?
— Говоря словами доктора, это вопрос не ко мне; к тому же мало того, что вопрос неправильно адресован, он еще и неверно сформулирован. — Кэл откинулся на спинку и прикрыл глаза, стараясь восстановить в памяти кабинет Крантца. — Кстати, ты не за бываешь вести запись? — неожиданно спросил он.
— У меня в памяти уже больше фотографий, чем у детского фотографа, только они гораздо скучнее.
— Ничего-ничего, давай-ка лучше взглянем на них — допустим, за последние четверть часа, хорошо? Только выведи их на настольный компьютер, я не хочу портить зрение.
Экран вспыхнул, и на нем появился кабинет Лероя.
— Замечательно, — сказал Кэл. — А теперь дай увеличение самого экрана? И разверни его поровнее.
В кабинете Крантца Кэл держал руки на подлокотниках, так что изображение получилось слегка
