медленно подошла к постоялому двору «Звезда Оробоса». Тяжело поднявшись на единственную ступеньку крыльца, она открыла дверь и сразу же нос к носу столкнулась с хозяйкой.
– Явилась! – уперев руки в бока, сварливо протянула Сабана. – А я уж думала, померла, а мне, как всегда, не сообщила!
– Да будет тебе, – шамкая, устало отмахнулась гостья. – До тебя пока дойдешь, чтобы поболтать, так окочуришься раньше! Не все же могут на каретах разъезжать. А годы-то берут свое. Чай, не молодеем!
– Какие твои годы, сестрица? Я же старше тебя, почитай, на десять лет, а не жалуюсь! – всплеснула руками трактирщица.
– Моложе, не моложе, – заворчала старуха. – Не все, знаешь ли, торчат на кухне, где тепло и сытно. Кой-кому, знаешь ли, руками работать приходится. Постирай-ка в проруби, как я, хоть одну зиму, да каждый день, посмотрю я на тебя!
– А что на меня смотреть? На меня, дорогая сестрица, смотреть в детстве надо было, когда я считать училась да готовить, а не по улице бегала, как некоторые!
– Тьфу ты, язва! – рассердилась посетительница. – Мамка всю жизнь до последнего дня пилила, так хоть ты не начинай! «Сабана то, Сабана это…» – передразнила она, громко шлепая губами.
– Ладно, – примирительно сказала трактирщица. – Заходи, коли пришла, – добавила она, посторонившись. – С чем пожаловала-то?
– Родню проведать, – отозвалась старуха, стукая клюкой по доскам пола.
В этот час почти все столы оказались заняты. Можно было найти свободное местечко, но обе, не сговариваясь, сразу же направились на кухню.
– Похлебку! – крикнула Сабана кухарке, когда обе уселись за маленький столик. – Ну, Бройла, рассказывай, как сама, как твои?
– Как, как… Так же, как и три месяца назад. Только дед мой кашлять стал еще больше, а старшой палец сломал. Так что подтянуть пояса малость пришлось, пока не срослось. Но сейчас уже ничего – и топор, и молоток держать может.
– Так что не пришла? Уж накормила бы…
– Что ходить побираться? Не помирали с голоду, и ладно. А ты, я вижу, все толстеешь. Скоро, как я, с палкой ходить начнешь, так отяжелеешь. Видишь, как оно случается, когда еды полно.
– Кажется тебе. В свои старые юбки влезаю, – добродушно отшутилась трактирщица.
– Твой-то Оболтус как? Определила его к делу али все так и пихаешь то туда, то сюда?
– Пускай разному учится. Глядишь, выйдет толк. А то помру, кто за ним присмотрит?
– Ты бы лучше его в своем деле натаскивала. Все равно наследство, – гостья повела рукой вокруг, – ему достанется. А то ведь прахом все пойдет, если он у тебя слуг гонять да деньги считать как следует не сможет.
– Мал он еще для этого. Подрастет, возьму к себе, покажу, где чего. А пока рано. Да и боюсь загадывать, как дело обернется. От матери его который год ни слуху ни духу, да только как бы не выползла откуда-нибудь на наследство-то! – Сабана тяжело вздохнула.
– Мамаша-то его непутевая? Уж, поди, окочурилась давно в какой-нибудь сточной канаве.
– Как знать, – снова вздохнула трактирщица.
Женщины помолчали.
– Так где внучок-то? – снова вспомнила про Оболиуса Бройла.
– Был тут у меня один постоялец… Пристроила с ним в столицу съездить.
– Столица – это, конечно, хорошо. Да только мы люди простые, родни у нас там нет. Так что я все равно не пойму, зачем ему туда.
– Там и чародеи, и богачи, и благородные живут. А ну как приглянется он кому?
– Хех! – хихикнула гостья. – Приглянется! Скажешь тоже! Он у тебя не красна девица, а рожа плутовская. Такого даже на порог приличного дома не пустят.
– А вот чародею тогда понравился. Сказал, способности у пацана есть.
– Может, и есть, а может, и нету. Откуда у него способности-то?
– А от папаши?
– А кто папаша-то? Неведомо!
– В том-то и дело. Может, чародей какой.
– Или свинопас, – не согласилась Бройла. – И все едино, деньги на учебу нужны. Ты у нас богачка, но даже тебе не по карману. Неужто думаешь, в столице по-другому?
– Ничего я не думаю, – насупилась Сабана и отодвинула тарелку.
– Ты же все время шибко много думала, а тут нет? – с удовольствием поддела сестру гостья, ловко орудуя ложкой.
– Столица столицей, не в ней дело. Постоялец непростой. Я решила, что Оболтусу послужить такому господину только на пользу.
– Рассказывай, кто такой. А то все ходишь вокруг да около, мозги мне пудришь.
Сабана помолчала, теребя в руках пряник. Наконец решилась:
