собственное детище. Но на случай своего отсутствия он тоже позаботился: голем не сдвинется с места, если рядом не будет ауры хозяина.
Оболиус сжался в кресле, предчувствуя наказание. Однако искусник просто показал ему пульт управления, объяснив простейшие действия. Потом он сделал шаг в сторону:
– Пробуй!
Ученик нерешительно прикоснулся пальцем к отметке «вперед», и Паук неторопливо протопал мимо Толлеуса. У стены он так же медленно повернул. Ученик не сразу сообразил, что надо касаться отметки до тех пор, пока совсем не повернешь, поэтому едва не врезался в стену. При этом он не забывал жать «вперед», иначе бы давно остановился. Ничего, обвыкнется быстро.
Чтобы двигаться быстрее, надо нажимать сильнее – это помощник выяснил уже на следующем повороте, когда Паук резко дернулся в сторону. Толлеус спрятал улыбку: испытание проходило замечательно, результаты радовали. Практика показала, что после небольшой тренировки буквально любой человек мог стать знатным големоводом. То-то смеху будет над чародеями, которые этому десятилетиями учатся!
Старик как-то не задумывался раньше, но за такое запросто можно получить «заслуженного искусника Кордоса», что сулило определенные привилегии. Только сейчас он взвесил все хорошенько: а ведь и в самом деле такое возможно. Но пессимист внутри не дремал, омрачая приятные размышления: за свои дела можно получить совсем иную «награду» – проклятие в ауру или другую гадость.
Глава 8
Оболиус. Дилемма
Развалившись на дровяной поленнице и вдыхая сладкий запах еловой смолы, парень сквозь прищуренные веки наблюдал за искусником. Пожалуй, кордосец оказался не таким уж вредным старикашкой, каким представлялся поначалу. Сегодня даже дал покататься на настоящем големе! По ощущениям, конечно, мало чем отличается от поездки на телеге, но так ведь не в том дело. Главное – голем, и Оболиус сверху. Жаль, не видел этого никто. Но, может быть, не в последний раз.
Несмотря на умиротворенное, благодушное состояние, парень снова и снова возвращался к мысли, не отпускавшей его от самого Олитона. Зачем бабка определила его в помощники к кордосцу? Искусники – враги, это совершенно понятно, это каждый знает. Будь Оболиус на месте своей бабки, он бы недрогнувшей рукой сыпанул заграничному клиенту крысиной отравы в похлебку. А что, дело благородное. Когда старик слег с непонятной болезнью, парень подумал, что она именно так и сделала. Но старая Сабана почему-то носилась с искусником, точно с полным молока кувшином. Даже лекаря вызывала. А потом, когда дед оклемался и засобирался в дорогу, строго-настрого наказала внуку помогать кордосцу во всем и ума-разума набираться.
У олитонских товарищей, конечно, родня поласковее. Трактирщица никогда не нянчилась с Оболиусом, а вот подзатыльник у нее получить или отведать плеть – это всегда пожалуйста. И все же в других ситуациях она ради внука готова была на большие жертвы. По крайней мере, другим в обиду не давала, да и искренне пыталась пристроить в ученики к тому чародею, который заметил у него способности. Вот только требуемая сумма оказалась для нее неподъемной. А еще Сабана все время пыталась чему-нибудь научить своего внука. По мнению парня, одного умения было бы вполне достаточно. Например, та же кузница: работай себе и работай. Так ведь нет, что-то трактирщице не нравилось, и она через год-два договаривалась с другим мастером, причем не бесплатно. Как будто Оболтус, как она его называла, и правда не справлялся. А он ведь старался, потому что понимал: без хорошей работы в жизни не устроишься. Сабана – старушенция ворчливая, но авторитетная. Спорить с ней не стоит. Все соседи это знают, а уж родной внук и подавно. Чего же все-таки она хотела, отправляя его в путь? О чем думала?
Оболиус сперва решил, что есть причины, не позволяющие так просто разделаться с врагом империи. Все-таки искусник – это не простой человек. Это почти чародей. Может, яды или кинжал в спину ему нипочем. Да и бабка опять-таки велела помогать, а не вредить. Помогать врагам – последнее дело. Поэтому Оболиус, как истинный сын своей страны, временами пытался напакостить. Только очень скоро он убедился, что искусники и в самом деле необычные люди и что себе дороже перебегать им дорогу.
Другая часть бабкиного наказа – набираться ума-разума, также вызывала недоумение. Ну чего, скажите на милость, можно набраться у кордосцев? Ничего хорошего, это уж точно. И как понимать: со шпаной не водись, а с искусниками водись? Все эти вопросы Оболиус перед отъездом задал Сабане, но та лишь отмахнулась в своей ворчливой манере: «Сам поймешь!» Хорошенько поразмыслив, уже в Широтоне он пришел к выводу, что нужно прилежно следить за стариком и по возможности вызнать какой-нибудь искусный секрет. А что, достойное задание!
И вот сейчас Толлеус начал учить Оболиуса своему черному Искусству. Это, без всякого сомнения, главный секрет врага. К тому же оказалось безумно интересно: можно делать удивительные вещи одной только силой мысли! Никто из ребят так не умеет, а он умеет! С другой стороны, в душе поселился страх: а не захватит ли его это зло, не поработит ли и не заставит служить Кордосу?
Мучимый сомнениями, Оболиус подошел на улице к случайному чародею за советом. Но тот ничего не сказал и ушел, оглашая окрестности диким хохотом. Это было обидно и унизительно, повторять такой опыт не хотелось. Но как быть дальше, парень по-прежнему не знал.
Глава 9
Сабана Имменсиус. Родня
Старуха с белыми, точно яблоневый цвет, волосами, заплетенными в косу, в серой потертой шали, наброшенной на плечи, тяжело опираясь на клюку,
