– Сразу на всех он не умеет. Это Тигр может ассоциировать себя с животным и вести четырехлапого голема, а большинству только двуногие по силам.
Толлеус покачал головой: «Чудно?!» Не менее зрелищной оказалась и демонстрация возможностей каменного истукана. Неожиданно для всех прямо с неба в него ударила невероятная молния, бахнуло так, что заложило уши, но голем даже не покачнулся. Довольный Тиций улыбнулся и поклонился зрителям.
Гонг возвестил о начале забега, и искусник улегся спиной на лавочку, приготовившись смотреть выступление. Это зрители на трибунах пусть задирают головы, а у него есть возможность устроиться с большим комфортом. Гигантская иллюзия передавала происходящее в каньоне весьма точно.
Многоногое недоразумение не стало дожидаться, когда ворота откроются достаточно широко: еще не кончил звенеть и вибрировать воздух после удара в гонг, а каменная туша уже ринулась вперед. Навалившись на тяжелые створки, голем распахнул их, чуть не сорвав с петель, и грузно затопал вперед – под ожившие молоты, которые методично поднимались и с грохотом опускались, сотрясая землю. Как и предсказывал Маркус, чародей даже не подумал задержаться, чтобы улучить момент между взмахами. Его творение бежало во всю прыть, лишь покачиваясь под мощными ударами.
Из заварушки каменный истукан выбрался, потеряв пару запасных конечностей, да еще от туловища сверху откололся фрагмент размером с корабельную бочку, но, похоже, Тиция это нисколько не опечалило. В отличие от старших коллег, которые вели свои создания молча и даже слегка задумчиво, он активно переживал за свое детище и подбадривал себя выкриками.
До этой поры Толлеус смотрел исключительно на Змеиную трассу, но теперь с интересом следил за Черепахой, которая, по словам Маркуса, довольно скучна. Перед каменным истуканом раскинулся мирный зеленый бассейн, миновать его не было никакой возможности. Старик верил словам начальника «схватит – не вырвешься», поэтому не сомневался, что голем прыгнет. Тиций имел другое мнение на этот счет. Или его каменный гигант попросту не умел прыгать. Как бы то ни было, громадина уверенно полезла купаться. Напрочь игнорируя ступени, ведущие в глубину, голем, подняв тучу брызг, свалился в воду и, погрузившись по пояс, побрел к противоположному берегу. Обещанные щупальца изредка появлялись над поверхностью бассейна, но основное действие явно разворачивалось в глубине. Гигант шел спокойно и неумолимо, но даже по иллюзии было понятно, чего это стоило его хозяину: лицо Тиция побагровело и заблестело от пота. Тем не менее каменный исполин благополучно достиг цели и стал подниматься по лестнице. Тут, правда, возникла заминка: чем мельче становилось, тем с большим трудом брел голем. Может, чародей под конец обессилел, а может, водяное чудовище не хотело отпускать свою жертву и вцепилось в нее всеми имеющимися ложноножками, но факт налицо – после каждого шага своего творения, отвоеванного у гиблой трясины, Тиций стал брать двух-трехсекундную передышку. Трибуна замерла, с упоением вглядываясь в противоборство человека с живой преградой.
Толлеус перевел взгляд на чародея, лицо которого словно окаменело, как будто превратившись в часть своего голема. Мышцы ног поводыря стали ощутимо подрагивать. Наконец он отбросил тщеславие и полностью слился со своим созданием, то есть, как простой соискатель отборочного турнира, стал показывать истукану пример, шагая с ним в унисон. Только, выпучив глаза, шел не к финишу, а по направлению к гиганту, а тот, словно из зеркала, послушно шагал ему навстречу.
– Его тварь из пруда не сцапает? – шепнул старик, наклонившись к уху Маркуса, когда Тиций сошел с безопасной дорожки и ступил на трассу големов, но посол лишь дернул щекой, полностью поглощенный борьбой.
Зеленое чудовище не схватило чародея. Наверное, оно просто не заметило человека, ведь всю дорогу он был под прикрытием каменного исполина. Впрочем, когда голем поднялся на верхние ступеньки и оказался лишь по щиколотку в воде, стало заметно, что его ноги толстым слоем опутывает подрагивающая студенистая субстанция. Еще два шага, и голем оказался на берегу, встретившись со своим големщиком. По сути, они столкнулись, и человек едва не упал, что неминуемо бы случилось, будь скорость их передвижения чуть выше. Мгновением раньше подводный монстр все-таки бросил добычу и заколыхался на мелководье, силясь уплыть в глубину. Толлеусу показалось, что повались Тиций на спину, его каменный гигант точно повторит это движение и навсегда канет в бассейне. Так что, можно сказать, големщику повезло.
Чародей тем временем пришел в себя и, тяжело дыша и слабо улыбаясь, помахал зрителям. Многотысячная толпа сейчас же взорвалась ликующими криками. Рукоплескали даже те, кто ставил на проигрыш этого участника. Искуснику даже показалось, что ожила вся трибуна, как будто не было двух других участников, как будто никто не наблюдал за их злоключениями.
Очнулся Маркус и прокомментировал ситуацию:
– Два года назад был такой же пруд, но Тиций тогда прошел его легко. Либо нынче он плохо тренировался, либо переборщил с массой голема. Еле вывел. Еще бы добавил килограммов сто камней, ей-ей лопнул бы от натуги.
Зрители быстро угомонились: до финиша еще далеко. Понимал это и чародей. Кое-как отдышавшись, он ринулся покорять трассу дальше.
Гигантская жаровня, точнее каменная чаша с цепочкой круглых провалов в центре, преграждала путь. Периодически из дыр вырывались языки голубого пламени. Присмотревшись, Толлеус приметил оплавленные камни у самой ямы, испускающие недобрый багровый свет. Когда старик пару часов назад обходил трассу, всего этого еще не было. Похоже, здесь уже нашел печальный конец чей-то голем, а может, даже не один. «Откуда берется такая мощь? Сколько маны нужно, уму непостижимо!» – крутились в голове мысли. А сразу за ними напирала идея об искусной кузнице.
Тиций не стал вычислять промежутки в неровном огненном цикле. Единственное, что он сделал, прежде чем пойти на штурм, – это чуть-чуть сместил голема к краю, чтобы тот оказался подальше от наиболее опасного центра. Впрочем, прижаться к самой стене не давали крутые края чаши. Масса
