Поэтому, впервые услышав от Литке слово «Аквариум», я ожидал увидеть нечто, во-первых, стеклянное, и во-вторых, сферическое. Ну в крайнем случае прямоугольное.
Но реальность, как обычно, оказалась богаче моих представлений о ней. База химероидов состояла из двух усеченных пирамид с пятиугольными основаниями, которые как бы срослись боками. При этом высоту большей пирамиды я бы определил метров в восемьдесят, а меньшей – в пятьдесят.
Конкретная, в общем, дура – величиной с двадцатиэтажку.
Что же касалось той конструкции, которую я назвал «бороной», то при рассмотрении с шестнадцатикратным увеличением в прибор «Наблюдатель-М» ею оказалась крупноячеистая решетка из круглых протяженных элементов, напоминающих наши водопроводные трубы.
Из каждого узла решетки смотрел в небо штырь со шляпкообразным навершием, этакий опёнок. Так что получалась не просто «борона», а «борона, заросшая опятами»…
– Послушай, Андрей, объясни мне такую вещь, – обратился я к Капелли. – Я тут пару выпусков Бюллетеня осилил между делом. Там сказано, что химероиды оказались в Солнечной системе в результате поломки своего звездолета. И не могут улететь от нас по ряду причин – например, потому что у них нет запчастей к двигателю.
– Написано, да, – Капелли, погруженный в наблюдение за сооружением химероидов, неохотно отвлекся. – И в чем вопрос, Володя?
– Так вот: как они, не имея оборудования и материалов, сделали такой огромный Аквариум? Или это тоже мы им построили по какому-то секретному соглашению?
– Мы построили Аквариум?! – Капелли вдруг ужасно развеселился. – Хотел бы я дожить до тех времен, когда мы, люди, будем на Марсе такое строить!
– То есть не построили?
– Нет.
– Откуда тогда он взялся?
– Да это же их звездолет и есть! – вклинился Щенин.
– Ну не совсем звездолет, – Капелли, который во всем любил исчерпывающе точные формулировки, поморщился. – Скорее что-то вроде ангара для звездолета. Любой корабль химероидов, севший на планету с достаточным минеральным составом, за несколько лет такую штуку вокруг себя… ну, нарабатывает, что ли…
– Нарабатывает? – переспросил я. – То есть наращивает?
– Ну да.
– А вот этот долбаный прицеп они тоже нарастили? – не молчалось и Тополю.
– Борону, – ввернул я. – Предлагаю называть его бороной.
– Не знаю, – сказал Капелли со вздохом. – Борона недавно появилась. И у меня нет идей относительно того, что это может быть.
– А у меня есть, – подал голос обычно молчаливый Благовещенский.
– И-и? – Капелли удивленно вскинул бровь.
– Я думаю, это антенна. Но работает она не в радиодиапазоне. Потому что радиоволны распространяются со скоростью света, то есть медленно. А им нужна какая-то быстрая связь. Чтобы не ждать сообщений десятилетиями.
– Ну и какая это связь? Тахионная?
– Например, тахионная, – согласился Благовещенский.
– Прокомментируй принцип действия, пожалуйста, – потребовал Капелли. – А то неясно совершенно.
Я думал, что Благовещенский отмахнется: «я не специалист по тахионной связи» (что отвечало бы моим представлениям об этой самой связи: земные технологии ведь не знают ни тахионных передатчиков, ни тахионных приемников!). Но инженер-кибернетик Космодесанта совсем не то же самое, что просто инженер-кибернетик. Не задумываясь ни на секунду, Благовещенский выдал гипотезу:
– С тахионами может быть ситуация, подобная той, которая у нас с поисками нейтрино на жидкостных детекторах. Чтобы зарегистрировать нейтрино, нужно дождаться, пока оно провзаимодействует с атомом жидкости. Например, с атомом хлорида галлия. А вероятность такого события очень низкая. Поэтому, чтобы повысить математическое ожидание до приемлемых величин, бак с хлоридом галлия приходится делать гигантским. Ну, например, размером с…
– Это Википедия, – нервно прервал его Капелли. – При чем здесь тахионы и таскание бороны?
– При том, что если в роли нейтрино выступает тахион – такой же маленький юркий гад, который тоже не хочет ни с какими атомами взаимодействовать, – то никакой хлорид галлия уже не поможет. А поможет что? Вещество со свойствами отрицательной жидкости! Сверхплотное, безмолекулярное, безатомное, кварково монолитное. Например: отрицательная жидкость! Ну а таскают борону, точнее, приемную антенну, они потому, что точно не уверены в диаграмме направленности тахионного передатчика. Понимаешь? Никакого хайтека в этом нет, а есть скучный лоутек: таскание антенны туда-сюда ведется по сути наугад и компенсирует погрешности астрорасчетов.
