снежинки.
Ну а десяток самых прицепчивых микроботов мы поснимали друг с друга в точности как снимают клещей после майской вылазки на шашлык.
– Интересно, зачем эти штуки химероидам? – задумчиво спросил Тополь, давя микроботов одного за другим своим бронированным сапогом.
– Может, они и химероидам тоже мешали? Может, они вообще развелись у них случайно, как тараканы в наших квартирах? – предположил быстрый мыслью Капелли.
Глава 22
Уютный дневничок химероида
Мы с Тополем дождались, пока Капелли, оперируя реактивным ранцем, выставит наш первый трофей – черную дыру на никелированной тележке – прочь из Аквариума и вернется к нам.
Затем мы проверили наши сердечники.
Увы, столкновение с «серым снегом» стоило всем нам очень дорого. Больше других пострадал скафандр Капелли. Теперь он мог вынести только пять минут контакта с вулканической магмой или две минуты пребывания в струе ранцевого огнемета.
Что касается нас с Тополем, то мы могли бы купаться в напалме минут по пять каждый. (Хотя я не могу сказать, что кто-то из нас испытывал такую потребность.)
Ресурс радиационных сердечников выработался где-то наполовину.
Лучше всего у нас обстояло дело с защитой от высоких напряжений – электрические сердечники были чудо как свежи.
Но самым дефицитным ресурсом – и это нам напомнил дисциплинированный Капелли – было время. Наши боевые товарищи вовсю трудились над минированием Аквариума, а от отведенных нам Литке двух часов осталось всего сорок минут!
Меж тем похвастаться богатыми трофеями мы пока не могли. Черная дыра – это, конечно, здорово. Но, может, где-то есть дыра белая, из которой что- то ценное вываливается? Какой-нибудь инопланетный жир? Или инжир?
– Что ж, раз надо ускориться, предлагаю летать, а не ходить! – Тополь осклабился, радуясь перспективе подурачиться в полете.
– Принимается, – согласился Капелли. – Тем более что пустой объем ангара это позволяет.
И мы взмыли вверх, как три марвеловских супергероя.
На третьей палубе все было по-другому.
Начать с того, что глюонные сгустки не добивали до нее – а значит, можно было так не шугаться на каждом шагу – и продолжить тем, что мы наконец- то нашли настоящие каюты химероидов!
А точнее – одну огромную коллективную опочивальню.
Да, оказалось, что у химероидов – по крайней мере, у химероидов Аквариума – не было индивидуальных жилищ в нашем понимании.
Они спали в этаких капсулах, или, если угодно, коконах, размещенных в три-четыре яруса по стенам помещения, организованного столь причудливо, словно в нем предполагалось поселить Минотавра.
Как могла сформироваться такая странная традиция?
Почему химероидам не нужно было личное пространство?
Эти темы были страшно интересны и мне, и Капелли. Увы, прагматика нашего рейда не предполагала пространных обсуждений…
Тут, в общественной опочивальне, у нас наконец-то пошли находки. Поскольку мы спешили, Капелли отказался от привычного многословного конферанса.
– Гребем всё! – лаконично скомандовал он. – Кроме взрывоопасного и радиоактивного!
– Радиоактивное ладно… Но как распознать взрывоопасное?
– Опытным путем, – отмахнулся Капелли. – Если руку не оторвало – значит, не взрывоопасное.
И пошли мы косить артефакты косой, как в счастливом сталкерском сне.
Я отправлял в свой экспедиционный контейнер массу загадочных предметов.
Кувшинчик, формой напоминающий тыкву, внутри которого что-то упорно плескалось, но наружу не выливалось.
Пружину, которая, сжимаясь, издавала вибрирующий звук, причем воздух вокруг пружины начинал фосфоресцировать.
Приборчик, похожий на пульт управления телевизором, кнопки на котором появлялись и исчезали стохастически – всё время в разных местах, разной величины и в разной последовательности!
Тем же занимались и Тополь с Капелли. Делали они это по преимуществу в гробовом молчании. Хронометраж!
Иногда, правда, они свои находки все-таки комментировали.
– Поглядите на эту херню, – Тополь воздел над собой нечто вроде короткой швабры. – Не могу понять: брать? Не брать?
– А чего, бери! Полы в марсоходе помоем. А то натаскали песка три ведра, – попробовал пошутить я.
Но Тополя я не убедил – швабру он отложил. Вместо нее широким заметающим жестом он увлек в контейнер что-то вроде шахматной доски с
