Мне очень важно двигаться вперед.
Раскидываю руки, словно птица. Порыв ветра бьет в лицо, треплет халат. Но посмотрев вниз, вижу лишь нагое тело. Хотя отчетливо ощущаю вьющиеся вокруг ног полы халата.
Одним шагом покрываю несколько метров, отделяющие меня от двери.
Стальной лист выгибается, словно надуваемая жевательная резинка.
Чпок!
На этот раз я не зажмурилась и отчетливо рассмотрела, как лицо уперлось в металл, выгнуло его до полной прозрачности и оказалось с обратной стороны.
Туалет. Прачечная, дверь которой приоткрыта, и в душевой кабинке под потоками отчего-то ржавой до красноты воды плещется Вольдемар. Его тело, словно у японского мафиози – якудзы, – покрыто татуировками. Несмотря на расстояние и потоки воды, мне удается рассмотреть, что они нанесены не иглой, а раскаленным жалом паяльника.
Как он здесь оказался?
Ответа на вопрос нет, но он уже и не интересен. Я двигаюсь дальше по коридору. Вроде как знакомый путь, но в то же время есть какие-то неуловимые различия.
Поворот, поворот и очередная дверь. Скорее даже ворота.
Над ними висит табличка с неизвестными значками, нанесенными будто бы клинописью. Такие мне видеть приходится впервые, но смысл написанного понятен: «Оставь надежду, всяк сюда входящий, и счастливой дороги отсюда уходящему».
Перед дверью стоит карлик.
В его руке неизменная плеть. Только присмотревшись, я различаю глазки. Это не плеть, это змея о двух головах.
Чернобыльский мутант.
Страшно.
Хочу убежать.
Не могу.
Ветер толкает в спину.
Карлик со змеей все ближе.
– Отдай ключи, – требует он.
– Нет.
– Отдай!
– На, – произношу я, бросив массивный ключ за спину.
Господин Кнут разжимает пальцы. Змея падает на пол и, воткнувшись зубами в камень, вертит хвостом, словно пропеллером. Свист стоит на все подземелье.
Карлик проносится сквозь меня и в то же время, словно вскользь, прыгает на ключ.
Разбегаюсь, толчок… ноги, как в замедленной съемке, проплывают над змеей. Гадина рассерженно шипит. Сила тяжести тянет к земле все сильнее. Но я продолжаю парить. Дверь все ближе и ближе…
Жмурюсь.
Чпок.
Несколько мгновений робко прислушиваюсь, не решаясь открыть глаза.
Поют соловьи. Громко, заливисто…
Приоткрываю один глаз.
Небо. Чистый ультрамарин с легкими мазками полупрозрачных облаков.
Открываю второй глаз.
Небо кажется еще глубже.
Осмотревшись, вижу проносящиеся внизу поля, озеро, дымящиеся руины Санатория, плешивые холмы старых терриконов.
Свобода.
Вдыхаю полной грудью… вместо свежести – затхлость и пыль.
Закашлявшись, согнулась пополам и приложилась лбом обо что-то твердое.
Глаза открылись сами собой.
Дверца с шелушащимся лаком, толстая ножка, обгрызенный карандаш, закатившийся под шкаф, пластиковая бутылка с водой, чучело кошки. Хочется верить, что это именно чучело, а не мумифицированный труп.
