– Тем более.
– Ну, мне тоже не хотелось бы, – решил поддержать меня Федя, – чтобы меня долго и это самое бородатые и вонючие.
– А если гладко выбритые, чисто вымытые и облитые дорогим французским одеколоном, то хотелось бы? – делаю круглые глаза.
– Вообще не хотелось, – хмурится парень. – В смысле мужиков. Вот если бы амазонки…
– Выгружаемся! – командует Максим, первым покидая машину.
Деловито осмотревшись – нет желания разбить стоянку там, где уже останавливались уроды, оставившие после себя ржавые консервные банки, битое стекло и кучу прочего мусора, – убеждаемся в правильности выбора. На поляне чисто, словно на газоне перед мэрией.
– Итак, первым делом костер, а потом, пока мы будем ставить палатки, девочки накроют стол. Нинок, сообразите что-нибудь на быструю руку из закусок, колбаски там нарежьте, огурчиков покрошите… нужно же отметить приезд.
– Точно. И выпить за знакомство.
– Наконец-то!
– Святое дело, – соглашается Нинка, выудив из набитого так, что горловина не сходится, рюкзака пластиковые стаканчики. – Наливай.
– Слышу речь не девочки, – изрекая эту мудрость, Федя срывает акцизную марку с бутылки коньяка, – но женщины.
Хмыкнув, я стелю клеенку, которая послужит столом.
– Держи, – протягивает наполненный на две трети стаканчик Федя.
– Это слишком много, – возмущаюсь я. Но стаканчик беру. Никто ведь не заставляет пить до дна.
Вспоров брюхо полиэтиленовому свертку, высыпаю соленья в сковороду. Пупырчатые и корявые огурчики, вытянутые сливой желтоватые помидорины, капустные листочки.
– Закусывайте.
– Предлагаю тост, – заявляет Нинка, поднимая стаканчик над головой, словно статуя Свободы факел. – За природу!
– Мать нашу, – ожидаемо поддакивает Федя. И молодецки опрокидывает содержимое емкости в желудок.
– Вообще-то коньяк лимоном закусывают, – вздыхаю я, беря соленый огурец. Ждать правильной сервировки никто не будет. Собравшись с духом, делаю небольшой глоток. Не рассчитала – все содержимое стаканчика скользнуло по пищеводу. – Ух! – И жадно захрустела огурчиком. Несмотря на пять звезд, напиток прошелся по горлу, словно наждак. Жестко и решительно. А вот по желудку растекся тепло и мягко.
– Еще по сто, чтоб на одной не прыгать, – взявшись за бутылку, объявляет Боксер, – и мы поскакали костер разводить. Нужно шашлыки жарить, а то так водки хочется, что переспать не с кем.
Посчитав шутку достойной заменой тоста, он проглатывает коньяк и поднимается на ноги.
– Пошли за дровами.
Федя, засунув в рот капустный лист, следует за ним.
Против ожидания парни не отправились с топором к ближайшим деревьям, а достали вязанку дров из багажника. Запасливые.
Сухое дерево вспыхивает от одной спички. Приятно пахнет дымком.
– Можете пользоваться, – машет рукой Максим, самодовольно улыбаясь. – Мужчина сделал свое дело – мужчина может отдыхать.
– Лучше я приготовлю, – вызывается Федя. – Доверять шашлыки женщине – это неоправданный риск. Готовят вроде бы шашлык, а выходит тушеное мясо на палочке. А ты палатки пока поставишь?
– Легко.
Пока Связист нанизывает маринованные ломти свинины, кольца лука и цельные крохотные помидорины на шампуры, мы с подругой проворно сообразили пару салатов, порезали сыр и колбасу, помыли два десятка картофелин.
– А это еще зачем? – посасывая мелкими глотками пиво, интересуется Боксер. На установку палаток он потратил не более десяти минут. Удивительно даже, в прошлый раз Федя с одним из бывших Нинкиных приятелей два часа провозились.
– На углях запечем.
– А… прикольно. В детстве мне такая штука нравилась.
Костер возмущенно шипит и плюется паром, когда Федя в очередной раз гасит маринадом попытку огня вырваться из углей и сжечь сочащиеся несравненным ароматом куски мяса.
– Скоро? – спрашивает Нинка, шумно сглатывая. У меня самой, признаться, полон рот слюны. Уж очень запахи аппетитные.
– Да еще с полчаса. – Голос Феди звучит неуверенно. – Пускай мясо малость потомится, дойдет – нежнее будет.
– Ясно. Где там наши стопочки, – отставив пиво, тянется за коньяком Боксер.
– Мясо еще не готово, – протестую я.
– Вот и выпьем за то, чтобы оно быстро, а главное, вкусно приготовилось.
Слабо сопротивляясь, принимаю стопку и послушно глотаю ее содержимое.
