на дарящих. Наверное, ревность и женское чутье подсказывали, что Малевит любит войны больше, чем семейный уют.
– Алекс, еще недавно ты сделал туров могучим племенем. Не спорь, это так, и кантабары подтвердят это!
Малевита прервал многоголосый шум одобрения:
– Да… За сына Рогина… Купец – воин!..
– Но сегодня… этот дар… У нас не принято брать меч, не дав ничего взамен. Я, словом вождя горных туров, отдаю тебе Безумных Братьев. Да будет так! – За столом повисла ошеломленная тишина.
– Ур-ра-а-а-а-а!.. Достойно… подарок царей… За дары!..
– Спасибо… – Мне ничего не оставалось, как вернуться на место.
Что же за дар мне достался?
А дальше все смешало веселое и хмельное застолье.
Проснулся я от ритмичного звука – кто-то, кажется, точил лезвие. Нет, это нормальное занятие, достойное мужчины и особенно горцев, у которых мы в гостях. Но какого лешего делать это у моих дверей, да еще в тот день, когда голова бо-бо…
– Ребята, не могли бы вы точить свои железяки где-нибудь не здесь?
– Охранять, хозяин.
– Ну и охраняйте своего хозяина, я здесь один, а ваш вождь где-то в другой хижине.
– Охранять, хозяин.
– Твою мать! А кто ваш хозяин?
– Твоя, хозяин.
– ???
Так-так. Малевит, Безумные Братья?!! Так, одеться и найти этого вонючего козла. Что за жизнь – и так стал побаиваться собственных доспехов и меча, они после кровушки адских псов как-то бодровато смотрятся для хитина умершей твари и шипа с чьего-то хвоста. Фиг с ней, с их бодростью, конечно, но стал замечать, скажем так, неслабую кровожадность в этом костюмчике. Тянет кого-нибудь на шип насадить, и самое страшное – без разницы кого, лишь бы живого. А тут еще телохранители безумные, того и гляди прирежут хозяина. Блин, у этого козлорога, наверное, брачная ночь, или как там, знакомство с невестой. Придется расспросить кого другого.
– Бален, тебя-то я и ищу. Ты слышал вчера, что мне подарили Безумных Братьев?
– Да.
– А почему они безумные и почему кантабары дарят людей? У них что, рабство?
– Да нет, это не рабы, но охранники у нас тоже такие есть.
– Бален, расскажи, пожалуйста, подробнее.
– Ну что тут рассказывать, колдуны племени обычно делают себе охранника. Забирают ребенка и делают. Воин получается сильный, но тупой или вообще безумный, прямо как твои. Когда колдун умирает, оставляет амулет, владельца амулета эти воины и охраняют.
– Эта та штука, что вчера на меня повесил Малевит?
– Да.
– А почему они безумные?
– А ты видел их?
– Понятно. А зачем мне они?
– Ты же колдун. У Малевита они скоро совсем обезумели бы, а ты что-нибудь да придумаешь.
– Ну и подарочек! У-у-у, найду этого козла…
Конечным пунктом нашего похода была граница айвов и орков. Там за бесчисленными стадами оленей кочевали шоны и тугалы – великие орочьи кланы. Арук из шонов, а часть его людей – тугалы. Территория этих кланов простиралась от границ Ларога и айвов на юге до скованных льдом северных морей, на западе соседствовала с владениями Оюунов, на востоке – с эльфийскими лесами. Нас интересовали товары северян – рыба и спермацет, китовый жир, а также пути к гномам через владения орков и эльфов. Щедро одаренный Баленом и Малевитом, караван уходил на север.
К середине прошлого дня удалось найти варварского колдуна, который объяснил, что такое Безумные Братья. Нужно быть предельно жестоким и беспринципным, чтобы создавать такое. Детей в возрасте двух-трех лет забирал маг. У малышей перестраивали мозг, вводили кучу ограничений, закладок и привязок. Получался идеальный телохранитель, ценящий свою жизнь меньше жизни хозяина. Скорее всего, колдуны горцев использовали отголоски магических технологий имперских времен. Я слышал о чем-то таком в Риттене, да и то, что привязку там делали на амулет, а не на конкретного человека, говорит, что телохранители когда-то были не штучным товаром отдельных архимагов, а чем-то рядовым, так сказать, широко распространенным инструментом. Малыши росли, но сознание развивалось однобоко. При этом минусы телохранителей, по моему мнению, перевешивали все их немногочисленные плюсы: они не были особо физически сильны и однозначно не страдали избытком интеллекта. При этом маг, получивший физический
