Евпатории! Гамелен наверняка выслал вперед авизо, чтобы турки снимались с якорей и шли навстречу.

- Вы полагаете, турецкие корабли могут ударить по Нахимову с тыла? - встревожился Кременецкий.

Истомин покачал головой.

- Что вы, господин капитан второго ранга! Пока они сюда доберутся, все будет уже кончено. Нет, Гамелен хочет увести винтовые линкоры в Евпаторию, а турки выйдут в море, чтобы мы не слишком усердствовали с преследованием.

- «Морской бык» вызывает! - крикнул старлей. - Господин контр-адмирал, Корнилов на связи!

Никита щелкнул тумблером, включая громкую связь.

-...нстантин Иваныч, отряд паровых кораблей обходит нас с фланга, - возник в помещении голос. - Поворачиваю на вест, приму бой на параллельных курсах.

- Они уходят, Владимир Алексеич! – Истомин вырвал микрофон у старлея. - Гамелен нас обманул, они уходят в Евпаторию!

И верно - четыре отчаянно дымящих кораблика меняли курс, поворачивали к северу.

Корнилов ответил не сразу:

- Ваша правда, Константин Иваныч. Постараюсь нагнать, хоть на отходе пощиплю. Эх, потомков я отослал... с их пушками точно бы справились! Может, вернуть?

- Да, господин вице-адмирал, возвращайте скорее. И вот что еще: сообщите от своего имени на «Париж», чтобы Павел Степанович не увлекался. Боюсь, меня он не послушает. Французам так и так крышка, а ветер того гляди, разойдется до шести баллов. Корабли побиты, к маневрированию сейчас мало способны. Как бы не повыкидывало на берег!

В углу монитора светилась панель с данными атмосферного давления, скорости и силы ветра. Истомин прав, погода в самом деле, меняется...

Я вышел из кают-компании и поднялся на палубу.

Вдали, на фоне берега высился лес мачт, затянутый сплошной ватной пеленой. Над морем разносился сплошной пушечный рык. Там, на залитых кровью палубах, в пороховом дыму, в паутине изодранных снастей, сражались люди. Умирали сами и убивали других; шли на дно, захлебывались кровью из простреленных легких, валились на палубу с головой, рассеченной ударом кортика или абордажного топора. И ни один из них не успел узнать , что сегодня судьба их мира сделала крутой поворот, окончательно покинув колею, в которой катилась, увлекаемая «естественным» ходом событий. И я, выходит, приложил к этому руку…

А ветер правда, посвежел. Море, с утра испятнанное редкими барашками, теперь сплошь покрылось снежно-белыми завитками, исчерчено ровными рядами волн, катящих с веста. Порывы ветра срывают пену с гребней; даже сюда, на вертолетную площадку долетают порции брызг.

Пять баллов согласно визуальной шкале Бофорта, памятной с моей яхтенной молодости. А ветер крепчает, прижимая изувеченные линкоры к коварному мелководью...

- Сергей Борисыч!

Я обернулся. Из двери выглядывал старший лейтенант Бабенко. На физиономии начальника БЧ-4 была написана неприкрытая тревога.

- С «Константина» сообщили: адмирал Нахимов тяжело ранен!

«Вот тебе и упругость временной ткани! Вот тебе, мать его не туда, и Трафальгар! И дернул меня черт забавляться с историческими параллелями...»

III

Севастополь,

база авиаотряда

28 сентября 1854 г.

Реймонд фон Эссен

- Еще одним меньше... - невесело сказал Эссен. - Месяца не прошло, а что от отряда осталось - слезы!

Добавить отзыв
ВСЕ ОТЗЫВЫ О КНИГЕ В ИЗБРАННОЕ

0

Вы можете отметить интересные вам фрагменты текста, которые будут доступны по уникальной ссылке в адресной строке браузера.

Отметить Добавить цитату