сейчас силы в Варне? Все это по самым осторожным прикидкам, потребует не меньше полутора месяцев. А уж тогда, тогда...
Как там говорили мудрые люди? «Если хочешь рассмешить Бога - расскажи ему о своих планах». Сдается мне, неведомый бог-покровитель хоронофизики животики надорвал, слушая мои умопостроения..."
IV
Церковь Архистратига Михаила (невысокое прямоугольное здание с двускатной кровлей, фронтоном, украшенным непритязательной колоннадой и крошечной маковкой на коньке крыши) терялась на фоне громады недостроенного Никольского собора. Она была возведена в 1846 году как временная адмиралтейская церковь, и пока строился собор, имела статус гарнизонной, главного храма севастопольских моряков и военных.
Владыка Иннокентий, митрополит Херсонский и Таврический (в миру Борисов Иоанн Алексеевич) примчался на перекладных из Симферополя сразу, как только до него дошли слухи о явленном чуде Господнем. Приехав, он встретился с единственным среди «потомков» священником - с отцом Исидором, алмазовским батюшкой. И благодарственный молебен по случаю победы при Альме они служили вместе.
Служба шла уже второй час. Было душно, пахнущий ладаном и воском дым от кадил плавал над толпой прихожан густыми синими слоями. Тесное помещение не могло вместить всех желающих, и на улице собралась толпа - в основном, матросы и солдаты севастопольского гарнизона. Из распахнутых дверей храма неслись могучие раскаты баса диакона, и в такт «Господи, благослови рабы твоя...» вздрагивали огоньки свечей в руках прихожан.
Ни Сергей Велесов, ни Андрей Митин не были ревностными христианами. Можно смело сказать, что в жизни обоих религия вообще не играла сколько-нибудь заметной роли. Оба могли порассуждать о философских аспектах Творения, охотно поддержали бы беседу о культурной или исторической роли христианства - но и только. Нет, они не были совсем уж атеистами и допускали, в той или иной форме существование неких Высших сил, но это была «вера от ума», неистребимый отпечаток детства и юности, прошедших в 70-х - 80-х годах XX-го века. Возможно, дело в том, что не случилось в их жизни того прикосновения к истине, встречи с Богом, после которого человек только и удивляется - как же он раньше жил, не имея представления о горнем свете, наполнившем теперь его существо?
Но сегодня пробрало и этих язвительных скептиков, выросших на книгах Лема, Ефремова, Стругацких, на непреклонном и во многом, наивном атеизме советской эпохи. После окончания службы оба отмалчивались, так что их спутники, фон Эссен и прапорщик Лобанов-Ростовский, недоуменно переглядывались и пожимали плечами - что случилось с обычно словоохотливыми потомками?
Катер с «Адаманта» ожидал возле белых, сложенных из инкерманского камня, ступеней Графской пристани. Главстаршина, увидев спускающихся к воде офицеров, коротко вякнул ревуном в знак готовности и встал у сходней, готовый принять пассажиров. Андрей немного отстал - внимание его привлек мужчина, устроившийся возле бокового парапета лестницы.
Род его занятий незнакомца не вызывал сомнений: мольберт, карандаши, бювар на складном табурете с головой выдавали род занятий владельца. Художник заканчивал набросок - Андрей увидел едва намеченные контуры боевых кораблей. Прямо напротив колоннады стоял во всей своей красе «Алмаз»; за ним «Адамант», с заостренным форштевнем и путаницей антенн на рубке. Замыкал строй пароходофрегат «Владимир», на заднем плане тянулся к небу лес мачт боевых парусников. Велесов поднял глаза на художника. Острый, как пила, профиль, чуть горбатый нос, пышные, вразлет,