– Стой и жди, – перебил его Громобой и, переведя взгляд на десятника, мотнул головой в сторону – пошли, мол.
Захар не спорил. Мнение нейроманта было ему интересно и важно.
– Что думаешь? – первым делом спросил Громобой, когда они отошли на достаточное расстояние.
– Думаю, стоит ему довериться, – нехотя признался Захар.
– Вот как? – удивился нейромант. – И с чего, интересно, у тебя такая странная мысль возникла?
– Да просто я выхода другого не вижу. Если он сбежал и хочет помочь – нам это на руку. Если он врет и пришел от них, чтобы в ловушку нас заманить – значит, мы уже все равно раскрыты.
– Что ж, идите, – сказал Громобой.
– В смысле? А ты не с нами пойдешь?
– Нет, ты что? С вами мне не по пути, – покачал головой нейромант. – Я печенкой чую, что это – западня. Да и ты чуешь, как я понял? И зачем тогда нам всем идти в западню? Одного «серва» и моих пистолей против трех шамов и толпы марионеток мне все равно не хватит. Так и поляжем, в трех шагах от моей жены и Игоря. Так что давай так: вы – с ним, а я попробую другой… подход найти. Может, и получится чего.
Сыч, отделившись от толпы ожидающих, направился к секретничающим вожакам. Подойдя, сказал:
– Я с тобой, Громобой.
Нейромант и десятник оторопело уставились на агента Тайного Приказа.
– Ты чего… по губам прочитал, о чем я говорил? – догадался нейромант.
– Да, и на том закончим, – ответил Сыч. – Громобой прав, дело явно нечисто. И чем дольше мы стоим, тем больше шансов, что шамы что-то заподозрят.
– Так и есть, – кивнул беглый стаббер. – Если идти, то сейчас.
– Тогда вперед, – шумно выдохнув, сказал Захар.
– Варя с нами, – быстро добавил Сыч.
– Ради Бога. Только дружину мою не забирай, – неуверенно хмыкнул Захар. – А ты, Громобой, своим же скажи…
– Сейчас, – буркнул нейромант и быстрым шагом устремился к Детям Механизмов.
– Ну чего? Решили? – облизав пересохшие губы, нетерпеливо осведомился Казимир. – Идти надо… пока шамы сюда не нагрянули.
– Идем-идем, – буркнул Захар.
Он спиной почувствовал на себе подобострастные взгляды Детей Механизмов и сразу понял, что Громобой уже отдал им приказ «шагать за этим парнем в кольчуге, словно он – мое новое воплощение». Захару отчего-то стало не по себе. Он невольно представил, как их всех обращают в марионеток и стравливают друг с другом…
Мотнув головой, дабы отогнать этот чудовищный «морок», десятник оглянулся через плечо и воскликнул:
– За мной!
И, первым шагнув вперед, вытянул руку в окно. Казимир не сразу понял, чего от него хочет кремлевский командир, однако, спохватившись, сжал его ладонь в своей и помог Захару выбраться наружу. Остальные побрели кто куда: одни – через дверь, другие – следом за предводителем, через оконный проем…
– Веди! – хлопнув беглеца по плечу, воскликнул Захар.
Казимир скользнул взглядом по рядам людей, затем через окно заглянул внутрь – видимо, искал Громобоя. Однако здание к тому моменту уже фактически опустело; последние два дикаря вышли из его дверей с полминуты назад.
– Ну? Чего застыл? – поторопил беглеца десятник. – Сам же говорил – время не ждет!
– Да-да, иду, – буркнул Казимир и, хмурясь, с явной неохотой устремился вперед.
Десятник хотел пойти следом, но тут Никола внезапно ухватил его за локоть и, притянув к себе, спросил:
– В чем дело, Захар? Куда Сыч с Варварой и Громобоем пошли?
– Так надо, – буркнул десятник. – Не переживай. С нами им идти без толку.
– Ну, тебе видней, – сказал Никола, разжимая пальцы.
Он выглядел обеспокоенным. Впрочем, Захару тоже было не слишком приятно находиться в компании Детей Механизмов – кто знает, что на самом деле происходит в головах этих религиозных фанатиков?
Но другой компании не было. Три дружинника, орава странных дикарей и седовласый разведчик – то ли предатель, то ли послушная марионетка шамов. Таким составом шли в логово кровопийц, прекрасно понимая, что их там ждет.
«Наверное, это тоже своего рода подвиг, – думал Захар, шагая за Казимиром по пятам. – Отвлечь на себя основной удар противника, чтобы твои лучшие бойцы смогли сокрушить его оборону и обеспечить триумф…»
Слова из конспекта, надиктованного отцом Филаретом. Один из уроков, посвященных стратегии. На бумаге все выглядело просто и логично, казалось,
