добровольно – и получена обратно, в ответ.
Эви смотрела на него сквозь окно. Она состроила смешную мордочку – глупый жест – и у Сэма что-то всколыхнулось глубоко внутри.
– Ты только не размякай, Сережка, – пробормотал он себе под нос.
– Могу я вам помочь, сэр? – сказал ему ливрейный швейцар на входе, всем своим видом намекая, что кредит бесплатного торчания на тротуаре у него исчерпан.
– Ох, парень, – сказал ему Сэм, бросая Эви еще один, последний, голодный взгляд, – хотел бы я, чтобы ты мог!
Забавные чувства
В шумном «Автоматическом кафе Хорна и Хардарта», что на Бродвее, Эви забилась в уголок и стала выглядывать Т.С. Вудхауза. Вскоре тот показался в дверях – c обычным своим чванливым видом, давно заслужившим ему скверную репутацию.
– Признаться, я удивился, получив твою весточку, Шеба, – заявил он, усаживаясь напротив и непринужденно угощаясь целой вилкой ее яблочного пирога. – Ты нынче занятее бейсбольной биты Крошки Рута.
Эви сунула доллар ему под шляпу. Вуди мельком глянул на него и еще раз вторгся в пирог.
– Неужто тебе не хватает прессы, Душечка?
– На сей раз это не для меня, – тихо сказала она.
Вуди ухмыльнулся во всю пасть.
– Первый раз в жизни слышу от тебя такие слова.
Эту колкость она оставила без внимания.
– Вуди, мне нужно, чтобы ты хоть раз приложил свой воспаленный разум к тому, что требует настоящего расследования.
– Мне реально нравится, как ты напрашиваешься на услуги, Шеба. Само смирение и такт.
– Если тебе надо смирения и такта, отправляйся в монастырь. Это важно.
– Я весь – одни сплошные уши.
Эви совсем не была уверена, что Вуди стоит доверять, но больше у нее все равно никого не было. Она оглянулась убедиться, что никаких других ушей рядом нет.
– Ты когда-нибудь слышал о проекте «Бизон»?
Репортер поднял брови.
– Благотворительная контора, которая водит детишек в зоопарк?
– Нет. Правительственный проект военного времени. Может быть, даже довоенного.
Вуди вытер рот, не отрывая глаз от Эви. Потом вытащил карандаш и записал у себя в блокноте:
– Продолжай.
– Я на самом деле немного о нем знаю. Только то, что он, видимо, имел какое-то отношение к пророкам.
– Какое?
– Я уже говорила, не знаю. Видимо, на этот проект работала мама Сэма.
– Что она делала?
– Она была медсестра, – сказала Эви с каменным лицом; Вуди совсем не надо знать все. – Это все, что у меня есть.
– Надо понимать, если я хочу знать больше, мне придется спросить Сэма…
– Нет! – Эви схватила его за руку. – Сэму ты говорить не должен. C ним припадок сделается, если он узнает о нашем разговоре. Это все строго конфиденциально, Вуди. Я просто хочу помочь ему разузнать, что случилось с его матерью.
Его медленная улыбка ей совсем не понравилась.
– А, молодые чувства. Ладно. Как звали вашу миссис Ллойд?
– Мириам. Мириам Любович. Потом они успели поменять фамилию на Ллойд, но я не знаю, когда.
Вуди, не поднимая головы, обжег ее взглядом.
– Так Сэм еврей?
– Как и Аль Джолсон[38], – она выдержала его взгляд, даже не моргнув.
Вуди пожал плечами.
– Я-то против евреев ничего не имею. Но не все придерживаются таких взглядов – твой мистер Филипс, например. Это так, дружеское предупреждение. Ладно, посмотрим, что мне удастся накопать. Но копать, учти, придется много.
Он откашлялся, многозначительно посмотрел на доллар и замолчал.
– Крысы ведь этим и занимаются – копают? – с ходу дала сдачи она, потом порылась в сумочке и протянула ему еще доллар. – Это все, что у меня есть.
