– Звучит как реклама.
– Так это она и есть, – рассмеялся Марлоу. – Но почему бы нам не гордиться своей страной? Америке завидует весь мир. Здесь каждый может реализовать свою мечту, то, что другим и во сне не снилось. Это мы, мечтатели, создали эту нацию.
– Индейцы и рабы вряд ли с вами согласятся, – парировал Джерико.
– Ты пришел читать мне лекции по американской истории, Джерико? Или все-таки за этим? – Марлоу показал флакон с голубой сывороткой.
Если Джерико что-то в жизни и ненавидел, так это вот такие моменты. Он терпеть не мог зависеть от милости человека, которого сразу ненавидел и обожал, который спас ему жизнь и тут же поработил ее.
– Ну-ну, не надо так смущаться. Я рад тебе – и рад был получить твое письмо. Садись.
Марлоу указал ему на кресло и сам сел напротив, потом непринужденно налил кофе из серебряного кофейника и протянул чашку Джерико. Теплый напиток был как нельзя более кстати.
– Я слышал, что с тобой случилось в Братстве.
– Но как?
Марлоу положил себе в чашку пару кубиков сахара и принялся задумчиво мешать.
– Невозможно выбиться на самый верх, не научившись попутно получать нужную тебе информацию. Это было весьма опрометчиво со стороны Уилла. А уж то, что он еще и племянницу втянул… Эта его глупая одержимость никого до добра не доведет, – лицо его помрачнело. – Как и вся история с пророками.
Джерико был бы рад рассказать Марлоу о том, что они сделали, как не дали демону-маньяку воплотиться посреди Нью-Йорка. Это было не опрометчиво – это было отчаянно. Они спасли кучу жизней, а люди… люди просто никогда не узнают.
– Можете мне поверить, Эви невозможно втянуть в то, во что она не хочет, – сказал он.
– Это Провидица-Душечка-то? Она – это что-то, – сказал раздумчиво Марлоу. – Она вроде обручилась с этим, как его, Сэмом Ллойдом? Могла бы и получше кого найти. Хорошего парня вроде тебя, например.
Джерико уставился на свои ботинки, и лучшего подтверждения Марлоу не потребовалось.
Он внимательно посмотрел на юношу.
– В чем дело? – досадливо спросил Джерико.
– Какие-нибудь сильные чувства были? – деловито поинтересовался Марлоу. – Волнение? Агрессия?
– Когда меня подстрелили. Во всех прочих случаях – ничего из ряда вон выходящего.
– Хорошо. Просто отлично, – Марлоу прикончил кофе и отставил чашку с блюдцем. – Я рад, что ты поднял эту тему, Джерико. Я тут как раз думал… что, если тебе перебраться в Калифорнию и пойти работать к нам, в «Марлоу Индастриз»?
– И что я вам могу предложить такого, чего у вас еще нет?
– Ты – мое главное достижение. – Изобретатель наклонился вперед, опершись локтями на колени; лицо, давно обожествленное прессой, вблизи ничуть не проигрывало. – Если бы мы могли тебя изучить, выяснить, как так вышло, что ты выжил вопреки всяким прогнозам… – только подумай, сколько блага это принесло бы Америке, да всему человечеству! И тебе самому, Джерико!
Великий человек заглянул юноше прямо в глаза. О, у него был сильный взгляд. Джерико прямо-таки физически чувствовал мощный, бескомпромиссный идеализм: Марлоу излучал его, будто солнце – свет в первый день весны.
– Я бы хотел сделать тебя звездой «Будущего Америки».
Джерико нахмурился.
– Меня? Зачем?
– Пора людям узнать. Джерико, ты и есть будущее Америки. Ты – новый виток эволюции нашего вида, воплощение всех наших надежд и мечтаний. Ты сильнее… Быстрее… Умнее… Ты – герой. Скажи-ка мне, когда ты последний раз болел?
– Я… не могу припомнить.
Марлоу с улыбкой откинулся на спинку кресла.
– Вот то-то и оно! Насколько быстро ты оправился от огнестрельной раны?
– Плюс-минус неделя.
– Неделя! Неделя – и ты был как новенький, лучше, чем новенький! – расхохотался Марлоу. – Просто поразительно. Джерико Джонс – истинный сын нации. Наш золотой мальчик.
Ну, да, Джерико действительно выжил, несмотря на все прогнозы. Но то, как Марлоу об этом говорил… после этого Джерико чувствовал себя скорее промышленным изделием, чем живым человеческим существом. Но разве не некий таинственный, алхимический синтез между наукой, гением Марлоу и черт
