— Нет, нечестивец — ты, — дрогнувшим голосом возразил Линч–старший.
— Но мы умираем! — продолжил Рикард. — «Анимус» ломается, а Синод ничего не делает. Ты хоть понимаешь, что это значит? Не пройдет и года, как мы все задохнемся. Вот почему надо подняться на Поверхность.
— Богохульник! — закричал главный патрульный. — Эта девчонка растлила твою душу!
— Это твою душу растлили Красные Плащи! И если ты нас не отпустишь, вся колония погибнет. Отец Флавий — вот главная угроза. Это он приносит человеческие жертвы. Даже детей не щадит.
— Ложь! Все ложь! — упорствовал отец, однако на его лице уже открыто читалось сомнение.
Отбросив в сторону дубинку, Рикард с жалостью посмотрел на него.
— Папа, я больше не буду драться с тобой. Просто поверь — мне нет смысла врать. И подумай, что за человек может приказывать отцу убить собственного сына? Разве не это зовется грехом?
Линч–старший занес было дубинку, но тотчас опустил. На глаза у него навернулись слезы. Руки задрожали, и он, громко всхлипнув, отбросил оружие.
— Оракул, прости меня. Я не могу убить родного сына.
— О папа… — Рикард обнял его.
Майра невольно отметила про себя: как же они похожи.
— Так ты… веришь мне? — спросил Рикард.
— Меня давно гложут сомнения, — признался Линч–старший. — Особенно с тех пор, как отец Флавий приказал арестовать дочерей Бишопа… и пытать их. — Голос его дрогнул, лицо залил стыд. — Во имя Оракула, они ведь просто дети.
— Значит, ты понимаешь, почему нам надо уплыть?
Лицо главного патрульного помрачнело.
— Если ты говоришь правду… и «Анимус» ломается… мы все обречены.
— Если только не вернемся на Поверхность, — тихо возразил Рикард.
Отец машинально осенил себя священным знаком, но тут же опомнился:
— Святое Море, надо торопиться! Отец Флавий отправился за подмогой и вскоре вернется.
Линч–старший помог Рикарду подняться и отвел его к шлюзу, где их ждали Майра, Калеб и Пейдж.
— Рикард, ты ранен? — спросила Пейдж.
— Хвала Оракулу, не смертельно, — ответил Рикард и, глянув на смутившегося отца, криво усмехнулся. — Я, конечно, не главный врач, но думаю, что жить буду.
Пейдж обернулась к Майре:
— Надо перебинтовать ему раны.
Майра покачала головой:
— Нет времени — отец Флавий уже идет.
Встревоженная, Пейдж тем не менее не стала спорить.
Девушки поспешили к субмарине, а Рикард с отцом оттащили тела Хораса и Бейтса подальше от шлюза. Майра тем временем сделала Возиусу знак, что опасность миновала и можно открывать люк. Братишка наблюдал за происходящим через фонарь[19] кабины, но вот он скрылся в недрах подлодки, а через секунду крышка люка откинулась, и показалась улыбающаяся физиономия Возиуса.
— Эй, вы чего так долго?
Майра закатила глаза:
— Ты все включил?
— Системы готовы. Я только ждал капитана и команду.
Улыбнувшись, Майра полезла по ступеням наверх.
— Молодец, Воз.
«Би–ип!» — пропищал сканер. Дверь в сектор открылась. Внутрь ворвался отец Флавий, а вслед за ним — отряд патрульных, шестеро членов Синода и среди них отец Калеба, да еще толпа жрецов. Только патрульных Майра насчитала человек двадцать.
— Взять их! Они собираются выйти в Святое Море! — закричал отец Флавий. — Они отравят его своими грехами и навлекут на нас Конец! Остановите их!
Главный патрульный обернулся к сыну:
— Рикард, уходи! Я задержу их и закрою шлюз! Видит Оракул, с жертвоприношениями у меня хватает опыта…
Рикард колебался, зато Майра не стала мешкать. Она спустилась в салон подлодки и заняла место пилота, осмотрев приборную панель. Сквозь стекло
