Аэро отвел удар копья, затем — нань дао.
— Мама, ты не обязана подчиняться Дойлу.
— Прекрати называть меня так! — прокричала мать и снова рубанула мечом, промахнувшись совсем чуть- чуть. — Глупый мальчишка. Слишком сентиментальный и зависимый, эмоционально неустойчивый. Отдав тебя в Агогэ, я была счастлива избавиться от тебя.
Аэро словно ударили под дых. Даника воспользовалась моментом и всадила ему копье в раненое плечо. Форма тут же окрасилась алым. Но Аэро не почувствовал боли. Тело словно онемело. Фальшион грозил расплавиться, поверхность щита снова пошла рябью, размягчилась. Увидев, что ее слова ранят сына куда сильнее стали, мать довольно ухмыльнулась; снова загомонили голоса прежних носителей. Аэро подхватила и понесла штормовая волна безумия. Хотелось одного: отбросить фальшион и сорвать Маяк с руки, любой ценой. Аэро упал на колени. Щит у него в ослабевшей руке пошел волнами. Перед глазами замелькали черные точки. Мать подошла, занося меч.
— Майор Дойл, с вашего разрешения…
— Добейте его, лейтенант, — приказал Дойл, — и вас повысят до капитана.
— Благодарю, сэр!
— Мама, я не стану с тобой драться, — через силу проговорил Аэро, сбрасывая щит. Левой руки он не чувствовал, как будто отморозил ее.
Аэро склонил голову, сдаваясь, подставляя шею под удар. Мать посмотрела на него сверху вниз — как когда–то, когда он был еще маленьким мальчиком, жадно ловившим каждое ее слово. Правда… матери больше не было. Перед Аэро стояла просто женщина–воин: медноволосая, со смертельным оружием. Не ее он когда–то боготворил и обожал всеми фибрами души, не ее возвращения и любви он ждал. Мать ушла, навсегда.
— Да будет так, — произнес Аэро.
Напоследок он подумал о Майре Джексон: «Прости, что мы так и не увиделись». Маяк у него на руке неистово мерцал.
«Ну, когда же мать наконец опустит клинок в одном, последнем ударе?»
— В атаку! — прогремел совсем другой голос.
В камеру симуляции хлынула серебристая волна воинов: это Рен вела за собой половину отряда. Сбитый с толку, Аэро поднял взгляд и увидел, как на майоров накинулись Синь, Этуаль, Хосико… Рен обратила фальшион в любимую саблю тальвар — тяжелый клинок в ее руке порхал как перышко. Грозная и прекрасная, Рен двигалась грациозно, словно не билась насмерть, а исполняла некий ритуальный танец.
Лейтенант ловко расправилась с Оранком, оттолкнув его в сторону, затем несколькими меткими ударами обезоружила Кирана — его меч расплавился и растекся по полу. Забившись в агонии, Киран рухнул на колени. Наконец, подбежав к Аэро, Рен крикнула:
— Лейтенант Райт, отойдите!
Мать Аэро обернулась как раз вовремя и успела отразить удар. Камера озарялась яростными вспышками, звенела сталь. Аэро назвал бы это сражение прекрасным, если бы не жертвы: Этуаль ранили в грудь, и она истекала кровью. Киран лежал на полу в позе эмбриона. Даника примкнула к матери Аэро, вместе они теснили Рен — даже такой безупречный боец не мог справиться сразу с двумя противниками.
«Вставай, сын, — в голове, перекрывая шум битвы и крики Верховных командующих, раздался голос отца. — Лейтенанту Джордан нужна твоя помощь». Почувствовав, что силы возвращаются, Аэро перехватил щит (поразительно, он сохранил форму!), продел руку в лямки, ощутив, как восстановилась связь с клинком. «Палаш», — отдал он мысленный приказ, и фальшион морфировал — легко, в долю секунды. Маяк замерцал с новой силой, и Аэро понял: отец с ним. Это придало смелости, и он бросился в атаку.
— Нужна помощь, лейтенант? — спросил он у Рен.
— А, вы снова в строю, капитан! — задорно ответила Рен, чем еще больше порадовала Аэро. Пот катил с нее градом, она запыхалась, но, похоже, еще не выдохлась. Вот она отвела в сторону копье и тут же парировала удар нань дао. — Чего ждете? Особого приглашения? — прокричала она.
Вдвоем Аэро и Рен быстро победили. Более тяжелый и сильный, Аэро легко обезоружил мать: несколько быстрых колющих ударов, один рубящий — и фальшион вылетел из рук Лидии.
— Пощады! — воскликнула она, падая на колени. — Будь милосерден ко мне, сын!
Аэро всмотрелся в ее лицо и понял: она пытается манипулировать его чувствами.
— Ты не заслуживаешь пощады, — с презрением проговорил он, и Лидия съежилась от страха. Однако Аэро опустил меч и сказал: — Но я исполню твою просьбу.
Мать бухнулась ему в ноги:
— Спасибо, сэр! Я ошибалась: сильнейший воин — это вы!
Аэро отвернулся, даже не дослушав. Ему не о чем было разговаривать с женщиной, которая родила его, растила пять лет, а потом просто выбросила, как мусор. Аэро глянул на Рен — и вовремя: она как раз выбила копье из рук Даники Ротман, и нареченная Аэро упала на колени.
— Сдаюсь!
Рен с Аэро улыбнулись друг другу. Вот ради чего они жили все это время — ради схватки, что горячит кровь. Вот к чему готовились в Агогэ, сражаясь бок о бок в учебных боях.
