плечо.
— Ты чего приуныл, суровый воин радости и веселья?
Парень, на удивление, не стал огрызаться и шипеть. Он сокрушенно отвел взгляд, глухо проговорил:
— Я расслабился на минуту, опустил купол. И тут… Доминион…
— Да ладно, не переживай! — попытался успокоить его Егор. — Мы не в обиде. Отбились же.
— Но я ударил представителя власти, — Илияса заботило совсем другое. — Это недопустимо! Я должен понести наказание!
— Вот после работы вернешься к Агнии, и пусть она тебя отшлепает, — отмахнулся от него Волков. — Сейчас о другом надо думать… Бр, дождя нам только не хватало.
Он поднял глаз к темно-серому, почти черному небу, с которого срывались тяжелые, холодные капли надвигающегося ливня.
— Пошли, — скомандовал Иванов и первым пошагал вперед.
Грязная дорога, заваленная мусором и гниющей листвой, вела сквозь заброшенный квартал, недобро пялившийся на людей слепыми пятнами окон. Там, над ребристыми крышами недостроенных домов, вырастал землянисто-черный купол пустующего ледового дворца.
Сегодня там должен будет кто-то умереть.
Глава 28
«— Когда-нибудь вы так далеко уйдете от Бога, что само ваше существование будет поставлено под вопрос»
Когда-то здесь планировалось построить современный микрорайон, полный спортивных сооружений, школ и детских садов. В невысокие, но просторные дома должны были селиться молодые семьи, которые растили бы своих детей в способствующей духовному и физическому развитию атмосфере. Волков помнил, какие были грандиозные планы, как жарко рассказывал, разводя руками над макетом, новоизбранный мэр, ублажая слух столичной комиссии. В стране как раз намечались Всемирные Игры, забота о спортивном будущем государства выгодно выделяла чиновников в глазах руководящих лиц.
Как обычно, все закончилось с потерей интереса к теме. Сразу же иссяк поток выделяемых средств, несколько управленцев уехало по тюрьмам, кто-то бежал за границу. Памятником их деятельности остались разрушающиеся со временем скелеты домов, пустая коробка детского сада и грандиозная замороженная стройка ледовой арены, успевшая почти дожить до финальной стадии. Увы, не дожила.
Религеры пробирались по темным улицам, которые никем и не думали освещаться. Все, что можно украсть, уже украдено. Даже выкопан электрический кабель, после него осталась узкая траншея, куда то и дело норовил свалиться Илияс. Под ногами хлюпала и предательская разъезжалась жирная грязь, тут и там торчали обломки бетонных плит с шипами ржавой арматуры. Еще и начавшийся дождь смазывал облик удаленных домов, раздражающе барабанил по валяющимся старым покрышкам.
— Главное, выйти ко входу не привлекая внимания, — наставлял между делом Иванов. — Пойдем через ворота, как все. Никто придраться не должен, там сейчас должно быть многолюдно. Тем более, наши лица некоторым знакомы, сойдем за приглашенных.
— Вот именно, что знакомы, — откликнулся Волков, поправляя намокший шелк повязки на глазу. — Особенно меня многие обрадуются увидеть.
— Не обольщайся, Егор, — ответил Иванов. — Религеров будет мало, да и не до тебя им. Главное, не попадаться нашим.
— А кто там от наших?
— Из нашей ячейки никого не будет.
— Уже хорошо, — облегченно выдохнул Егор. — Не хотелось бы с Кимом или с Нечаевым схватиться. Кстати, ты их не пробовал на свою сторону переманить?
— Какое слово мерзкое — «переманить», — поморщился Исполняющий. — Словно я предателей вербую.
— Ну, ты понял, о чем я.
— Понял. Нет, не говорил. Это моя забота и мой шаг. Им незачем нести ответственность за мои мысли и действия.
— Жаль, их помощь сейчас была бы не лишней, — цокнув языком, сказал Волков. Смахнул струйки воды, стекающие с волос на лоб, повернул голову к бредущему Илиясу. Парень что-то бормотал бледными губами, свесив мокрый чуб.
— Эй, — окликнул его Волков. — Ты чего скис?
Бланцы поежился, нехотя поднял глаза, полные затаенного страха и сомнений, на мистирианина.
— Я прошу Бога укрепить мой дух и дать сил в предстоящей схватке. Разве, вы не поступаете также? Не просите у своих богов покровительства и
