вспыхнула и погасла мысль о том, что нужно позвонить. Еще немного и мозг попросту вырубится.
Религер мученически застонал, буквально силой вытащил себя из предательски удобного кресла. Отхлестал себя по щекам. Не помогло.
— Не спать!
Протопал на кухню, упираясь рукой о стену, выкрутил барашек с синим маркером и подставил затылок под ледяной струю. Зафыркал, принялся яростно растирать уши.
Вроде полегчало. Мысли прояснились и вновь стали напоминать связные предложения. Стянул с крючка дешевое вафельное полотенце, вытер лицо и голову. Пальцы наткнулись на пустую глазницу. Егор недовольно поморщился — он не любил, когда изуродованная часть лица оказывалась открытой посторонним взглядам, это вызывало чувство дискомфорта. Поэтому, первым делом религер покопался в шкафу, отыскал невесть кем оставленный женский халат с шелковым пояском. Вытащил длинную черную полоску ткани, отмерил нужную длину и кухонным ножом отрезал часть. Получилась не очень удобная, но все же повязка.
Приладив повязку на глазу, Егор вернулся на кухню. У окна встал на колени, запустил руку за ребристую батарею. Там, в пыли и паутине, нащупал завернутый в пакет пухлый сверток, вытащил наружу. Подойдя к столу, принялся выкладывать на цветастую скатерть содержимое тайника.
Мобильный телефон, самый обычный, с новой сим-картой. Зарядное устройство к телефону. Распотрошенная пачка тысячных купюр, в ней осталось чуть меньше половины.
Оставив телефон на зарядке, Егор распихал остальное по карманам. Вернулся в комнату, вытащил один из ящиков стола, самый нижний, выудил из образовавшейся ниши еще один сверток — продолговатый.
На кухне, усевшись за стол, развернул плотную ткань.
Перед ним легли два ножа-стилета. Бочкообразные, рифленые рукояти из мягкого пластика, S-образная гарда, узкие и длинные лезвия в форме листьев осоки. Практически копии его утраченных ножей, с той лишь разницей, что более качественная сталь отливала холодной синевой, а само тело ножей было не складным, цельным.
Что ж, для города складные ножи, конечно, удобнее. Их легче прятать, проще переносить.
Егор осторожно, словно хрупких мотыльков, взял стилеты в руки. Покачал на пальцах, ощущая баланс.
Зато эти ножи всегда готовы к бою. В свете последних событий, именно это качество станет приоритетным.
Волков убрал стилеты в ножны, попеременно прикрепил их ремнями к запястьям, рукоятями к ладоням.
Сунул руку в рукав — вытащил нож. Тряхнул посильнее — ухватил выехавшую рукоять. Несколько раз проделал эти упражнения, запоминая движения и регулируя силу прижатия фиксаторов. Что ж, сойдет на первое время.
Монохромная картинка на черном экране телефона показывала заполняющиеся песочные часы. Егор закурил, сморщился, вытирая слезу от попавшего в глаз едкого дыма, зажал кнопку включения мобильника. Когда отыграла приветственная мелодия, по памяти набрал номер.
Ждать пришлось не долго.
— Алло, — раздался в трубке голос Кима. — Кто это?
— Это я, Егор, — глухо сказал Волков, роняя пепел на стол. — Не потеряли?
В трубке воцарилась тишина, словно в склепе. Какое-то время Волков слушал собственное сопение в трубке, потом настороженно переспросил:
— Ты там не умер?
— Нет, — ответил Ким и его голос звучал как-то придушенно. — Ты где?
— Слушай, сейчас главное не это, — Егор пропустил странную реакцию товарища. — На меня было совершено нападение и меня похитили. Я сбежал и теперь знаю, кто стоит за отстрелом религеров. Ситуация более чем взрывоопасная.
— Да-да, это интересно, — голос Ким стал скорее взволнованным, чем заинтересованным, — Ты где, Егор?
Волков прикинул как ему лучше поступить и ответил:
— Я на квартире в Южном. Чего ты так разнервничался? Соскучился?
— Никуда не уходи, я сейчас приеду за тобой, — на сей раз голос Кима вновь стал привычно сухим и размеренным. — Удачи.
И повесил трубку.
Егор хмыкнул, уставившись на телефон. Что-то кореец не в настроении. И «быть зрячим» не пожелал.
Религер отъехал на табурете, поднялся из-за стола и выглянул в комнату. Настенные часы с крупными цифрами на белом фоне показывали без пятнадцати шесть.
Какая рань!
Может, вздремнуть? Киму от резиденции, если он там, добираться минут тридцать. Если же кореец поедет от дома, то и все сорок. Пусть немного, но удастся поспать.
Соблазн велик, Егор даже почти согласился.
Сейчас, еще один звонок и в койку. Коротенький звонок. Коротенький, но важный.
