сбежать как-то сумеет – всё равно шансов остаться живым при таком раскладе больше.
– Не хочу с тобой говорить! – отозвалась Нюра. – Станешь ить просить, штоб пожалели.
– Не стану. Плыви сюда!
Девочка нехотя подплыла к берегу и вышла.
– Ну?..
– Я что подумал, – взглянув на «птера», сказал Глеб. – Я ведь и правда очень тяжелый, Стёпику тяжело придется…
– Для кого С-стёпик, а для кого и С-степан, – буркнул явно заинтересовавшийся его словами «птеродактиль».
– Степану будет тяжело, – поправился мутант. – К тому же Подземный Доктор будет рад, если вы ему и храмовника этого отдадите.
– Чаво вдруг? – насупился Мирон. Игнатий тоже недовольно помотал головой.
– Ну как же? Ведь ему наверняка нужны «запчасти», чтобы лечить людей. А тут вон всё здоровое и целое, в полном комплекте. Доктор точно вам спасибо скажет.
– А ить дело говоришь, – прищурился Игнатий. – Тока не пойму я што-то: сперва ты Степана жалеешь, а теперича ишшо ему груз увеличить хошь.
– Степан не нужен. Есть же лодка.
– Тьфу ты, и впрямь! – шлепнул себя по лбу Игнатий. – Тока хитер ты, как я погляжу. Мы вас в лодке отправим, а вы к Святой поплывете. Это удумал?
– Можете с нами ехать, – пожал Глеб плечами. – Сдадите Доктору – вернетесь назад.
– Я поеду, – кивнул Мирон. – С «калашом». Никуды не денутся.
– Я тоже, – сказала Нюра. – Шкуру заберу.
– Ехать долго, – нахмурился Игнатий, – а тебе без воды никак. Останавливаться – долго шибко.
– Я веревкой обвяжусь, – сказала девочка, – а другой конец – к лодке. Надо станет – прыгну в воду и потащусь следом.
– Под винт угодишь!
– Не-а, я юркая.
– Ну, гляди… – покачал головой Игнатий и сказал Мирону: – Посматривай за ней. И возьми мешковину – растирать Нюрку станешь, как из воды в лодку вылезет.
– Пошто меня растирать?! – вспыхнула Нюра. – Не дам!
– А не дашь – тады заболеешь и помрешь! До Устюгу не близко, замерзнешь тащиться за лодкой-то.
– Не замерзну.
– А станешь спорить – ваапче никуды не пущу! – Игнатий сказал это столь уверенно и строго, что девочка поняла: лучше и правда не спорить.
Так впятером и отправились. Руки Глебу и Тиму оставили связанными; правда, перед этим в очередной раз ненадолго развязали, чтобы восстановить кровообращение.
Не отъехали, наверное, и километра, как все увидели бегущего по берегу волка. Тот, заметив лодку, остановился, а потом жалобно завыл и, развернувшись, побежал за ними.
Мальчишка протянул вдруг в сторону волка руки:
– Та-ма! Та-ма!..
– Тама, тама, – кивнул Мирон. – Волк тама, да? У-уу, бяка!.. Тот самый, небось, что тебя схарчить хотел. Не боись, паря, теперича он тебя не тронет.
Глеб прекрасно понял, что мальчик ничуть не испугался волка. А точнее – волчицы. Потому что это была его мать. И говоря «та-ма» он вовсе не имел в виду направление. Просто не мог выговорить трудное имя Тамара.
А Нюра, хоть и была куда меньше юноши, прижала его к себе, словно защищая от опасности. И, удивительное дело, парень откликнулся на ласку: обнял девочку и положил голову ей на плечо.
Глава 21
Несостоявшаяся драка
Тетка Клава, мутантка с двумя «лишними» ссохшимися ручками на спине, которые Саша вечером приняла за горб, оказалась вполне милой женщиной.
