другу. Это была неземная любовь, желание с первого взгляда. Ну знаешь, такое случается. Ты привезла меня домой, познакомила с отцом… Сказала, что я буду жить у тебя.
— Что сказал папа? — побледнела Майя. Видимо, картинка у нее в голове никак не складывалась. Бедняжку можно понять.
Я взяла белую руку Майи, лежащую поверх легкого пледа (видимо, Роберт накинул на дочь, когда относил), и погладила кончиками пальцев прохладную ладонь. Майя вздрогнула и попыталась отобрать руку, но я не отпустила. Мои пальцы двинулись выше, к локтю, описывая по нежной коже круги. Майя слабо задрожала.
— Мы будем делать это здесь? Сейчас? — пробормотала она.
— Может быть, — отозвалась я, стараясь, чтобы мой собственный голос не дрожал. — Не знаю. Почему нет?
Майя смотрела на меня, как кролик на удава.
— Чувствую себя ужасно глупо… не помню ничего.
— Не думай об этом, — посоветовала я, сама чувствуя себя не менее глупо, хотя и по другой причине. — Я все сделаю сама.
Черт, ну надо же так вляпаться! Я ведь тоже не лесбиянка и даже не би. Одна гетеросексуалка соблазняет другую… Комедия! Это было бы очень смешно, если бы не было так грустно, но ничего другого в голову не приходило. Я должна разбудить инкуба, и побыстрее. Ее ведь здорово накрыло! Одна ночь и еще полдня — и вот уже Майе отшибло память. Что будет, если сейчас ничего не получится? Страшно подумать…
Мои пальцы, покружив в сгибе локтя, голубоватом от просвечивающей сеточки вен, двинулись выше. На Майе была светлая маечка, открывающая худые плечи. Девушку передернуло.
— Анна?
— Да? — Я осторожно погладила ее по плечу. Наверное, я должна была чувствовать себя Казановой, совращающей малолетнюю (на свои восемнадцать Майя ну никак не выглядела), — но на самом деле ощущала себя полной дурой. И монстром каким-то. Суккубой… Инкубом… Блин, демоном озабоченным!
— Извини, пожалуйста, наверное, это из-за памяти… только, кажется, я тебя не хочу.
— О… — И почему я не удивлена? Но дело требует, чтобы я продолжала. — Ничего, скоро вспомнишь. — Я легла рядом с ней, приобняла Майю. Она попыталась отодвинуться, однако не сумела выбраться из вороха подушек, которыми обложил ее Роберт из лучших побуждений. Майя стала дышать чаще — подозреваю, все-таки не от возбуждения, а от страха. — Не думай, — повторила я, пытаясь ободрить бедолагу. — Давай поговорим о чем-нибудь другом.
— О чем? — слабо отозвалась она. Я погладила ее лицо, привстав на локте, посмотрела в испуганные глаза, прикидывая: поцеловать сейчас или подождать? Должен же этот инкуб проявиться!
Я молчала, пытаясь придумать тему. Майя сама спасла положение.
— А вдруг кто-нибудь придет? Это же гостиная на первом этаже…
— Дома никого нет, — заверила я. Еще одна ложь уже ничего не изменит. — Роберт сказал, что будет поздно.
— А почему я здесь? — Майя, как загипнотизированная, следила за тем, как я поднимаю укутывающий ее плед и отодвигаю в сторону. Она была в джинсах с низкой талией, маечка задралась, обнажив плоский животик Мои пальцы пощекотали открытый участок, и дыхание Майи перехватило. Я провела кончиком пальца вдоль пояса туда и сюда. Кажется, тело ее начинает потихоньку откликаться. А то было бы совсем глупо, если бы мне так и не удалось ее раскочегарить… Лежи тут, старайся, а она как бревно.
— Ты почувствовала себя плохо, и отец отнес тебя сюда, — объяснила я.
— Ты говорила про припадок?
— Да, что-то… не знаю, меня при этом не было. — Блин, что бы еще соврать убедительного? Что она помнит последнее? — Ты переживала из-за Артура, и Цезарь сказал…
— Цезарь? — глаза Майи блеснули в темноте, девушка приподнялась на локтях.
— Да, мы были с ним в летнем домике… — Как же передать вчерашние события по минимуму, чтобы она не стала расспрашивать о том, что мне совсем не удастся объяснить? Судя по всему, она абсолютно не в курсе демоно-охотничьего слоя реальности, в котором живет ее отец.
— Ты Анна! — воскликнула Майя, отодвигаясь. Только что бледная и вялая, она преобразилась: на лице румянец, глаза пылают. — Девушка Цезаря, да?
— Э… ты что-то вспомнила?
Майя схватила плед и намотала на себя.
— Нет, — ответила она со злым отчаянием. — Но я знаю, что ты врешь! Не знаю только зачем.
— Ты о чем? — кажется, план соблазнить Майю провалился: девушка отодвинулась на край дивана и поглядывала на меня с отвращением.
— Не знаю, — упрямо повторила она. — Но ты врешь.
— Это я уже слышала! — я тоже начинала сердиться. Положение становилось все хуже и хуже. — Где именно я соврала? Ты среагировала на имя
