— Да я же не отказываюсь, Лень. Просто… черт, как же не вовремя. — Я поднялся с кресла и, встав у окна, уставился на раскинувшийся за ним парк. — Ладно. Я подумаю, что можно сделать. Скинь мне последние данные по клубам. Кто управляет, сколько человек… и номера браслетов руководителей для связи. У тебя они наверняка есть.
— Уже. — Голос заместителя повеселел. Вот интересно, с чего бы это? Неужто так верит в своего старосту? Я покосился на Леню, сосредоточенно бьющего по невидимой мне клавиатуре браслета, и вздохнул. Вот кого надо на эту должность ставить. С таким старостой класс будет как за каменной стеной. А я со своими вечными делами вне школы… Нет, решено. После каникул проведем перевыборы. Думаю, никто не будет возражать против замены игрока. А Леня? Хм… вот уж этот точно никуда не денется. — Кирилл, я, собственно, чего зашел. Это правда, что ты фактически заявил о помолвке с моей сестрой?
— Да, — кивнул я, отвлекаясь от размышлений, и дернулся, когда младший Бестужев вдруг подскочил с кровати и, оказавшись рядом, уставился на меня о-очень серьезным взглядом.
— Кирилл, ты же не обидишь мою сестру? — неожиданно спросил Леонид. Я в ответ только покачал головой. Впрочем, уже через секунду на меня смотрел все тот же неугомонный заместитель с вечной полуулыбочкой на устах. — Это хорошо. Итак. Когда свадьба?
— А ее может и не быть, — пожал я плечами, разом стирая с лица приятеля его улыбку.
— А в лоб? Кирилл, я серьезно. Ведь не посмотрю на разницу в силе.
— Да угомонись ты, Аника-воин. — Я толкнул насупленного Бестужева, и тот рухнул в кресло, не переставая сверлить меня недовольным взглядом. — Ни Ольга, ни я пока не собираемся устраивать свадьбу.
— Но-о… вы же… вы… Да что, я не видел, как вы друг на друга смотрите, что ли?! — возмутился Бестужев. М-да уж, заявочка. Р-романтик, чтоб его… — Да вы когда в одной комнате находитесь, Эфир с ума сходит… Я же не бездарный, чувствую!
Оп. А вот этого я не замечал… хотя, если подумать, иначе и быть не могло. Мы же с Ольгой постоянно в резонансе. Ничего удивительного, что сами этих возмущений не чувствуем. А вот окружающие… М-да. Хорошо, что я разблокировался только в кабинете Валентина Эдуардовича. Иначе, боюсь, никто из гостей и не подумал бы, что Посадская просто пошутила в своем репертуаре.
— Так, Леонид, угомонись. Во-первых, спасибо, что сказал о возмущениях. Мы с Ольгой просто не замечали своего влияния на Эфир… в этом плане. Во-вторых. Да, мы действительно очень хорошо относимся друг к другу. Только не забывай, что это не просто наша с Ольгой влюбленность, а еще и результат воздействия наших мам. Уж не знаю, как и что наворотили эти биологи и евгеники, но крышу у нас сносит капитально. И именно поэтому мы не хотим торопиться.
— Чтобы если вдруг… то не пришлось пожалеть? — понимающе протянул Леонид.
— Именно. Представь, года через полтора воздействие сойдет на нет, и мы с Ольгой вдруг поймем, что совершенно не подходим друг другу. А кольцо уже на пальце. И что, добиваться аудиенции у государя, чтобы просить о разрешении на развод, которого тот еще может и не дать? Были бы живы мамы — можно было бы узнать у них, сколько продлится этот… эффект, а так… Лучше мы подождем.
— А я читал, что невозможно заставить двух людей полюбить друг друга… — вздохнул Леонид. — После того разговора, помнишь, когда ты только- только к нам приехал? Вот тогда я очень много информации нашел по этому поводу. И все источники сходятся в одном: невозможно насильно привить любовь к кому-нибудь. Заставить возжелать… э-э… физически, так сказать, — пожалуйста. А вот чтобы как у вас с Ольгой…
— Я не думаю, что родители делали что-то подобное. Скорее, воспользовались уже заложенным соответствием и как-то обеспечили срабатывание механизма «отбора», так сказать. Но как они это сделали, я не понимаю. И Ольга тоже. А рисковать мы не хотим. Так что со свадьбой придется подождать как минимум до моего официального совершеннолетия. А там уж видно будет. — Я развел руками.
Леонид покивал и, бросив взгляд на браслет, неожиданно выругался:
— Извини, Кирилл. Но я опаздываю. Вот-вот должны начать собираться гости, и мне нужно присутствовать. Сегодня детский сад на моей шее. — Последние слова Леонид договаривал уже с порога и, выкатившись в коридор, исчез. А через секунду дверь вновь открылась, пропуская уже переодевшуюся к пиру Ольгу.
Я окинул взглядом ее точеную фигурку, облаченную в какое-то невообразимое кремовое платье, одновременно облегающее и словно струящееся… и невольно замер в восхищении.
— Ты бесподобна, — хрипло проговорил я, когда девушка, явно заметившая произведенное ею впечатление, подошла… нет, скользнула по паркету, словно проплыла, и оказалась в шаге от меня.
— Спасибо. — Оля медленно кивнула и вдруг, тряхнув головой, с улыбкой попросила: — Кирилл, закройся на секунду, пожалуйста! А то так недолго и манию величия заработать. Ох. Вот так-то лучше. Честно говоря, никогда не верила, что мужчины способны на такое… такое чувство.
— Что ж мы, по-твоему, совсем «чурбаны бесчувственные»? — возмутился я, когда ко мне вернулась способность говорить.
— Нет, конечно, просто… просто я всегда считала, что мужчина так смотрит на женщину, когда… ну…
— Ну да, а факт, что мы способны восхищаться красотой как таковой, вам и в голову не приходит, — вздохнул я.
Ольга виновато развела руками. Но тут же улыбнулась и протянула мне… ленту. Под цвет вечернего платья, разумеется.
