допрос – я наслышан об этом методе и нахожу его действенным. К тому же это не пытка. Может быть, вам удастся что-то узнать от его матери – Мария-то вряд ли осведомлена…»
Всю переписку я тут же сбрасывала Августу. Узнав о подозрениях в убийстве, Август попросил, чтобы Арриньо определился со своими требованиями. Готов ли он признать результаты земного следствия или ему непременно нужен Вальдес для суда в Мехико. Что будет, если Вальдес виновен, и на что Арриньо пойдет, если Вальдес невиновен.
Арриньо тут же ответил, что признает только результаты инквизиторского расследования. Его вполне устроит ответ, который даст любой инквизитор первого класса. С другой стороны, если Вальдес невиновен, то Арриньо готов предоставить ему возможность оправдаться – причем без риска для его жизни. Арриньо сам, без Гуерриды и прочих заинтересованных лиц, проведет следствие по тем фактам, которые ему сообщит Вальдес. В знак серьезности своих намерений он прислал еще и обращение к Вальдесу, приложив к нему все необходимые данные. И тут же прислал приписку: он слыхал, я близка с герцогом Кларийским, и не возьму ли я на себя труд передать ему несколько слов? Он, Арриньо, полагает, что нависшая угроза в лице сектантов – проблема не только лишь Эльдорадо, с этой чумой надо бороться сообща. Кроме того, у Арриньо были и свои честолюбивые планы: мечтал нормализовать отношения Мехико и Земли. Разумеется, он понимал, что Земля не признает суверенитет Эльдорадо ни сейчас, ни в ближайшие десять лет. Но ведь сам диалог начинать надо? Надо. Он, Арриньо, готов обсудить ряд позиций, вполне доступных к урегулированию между сторонами конфликта. Прекратить войну не удастся еще долго, он практик и смотрит на вещи рассудочно, но можно несколько ограничить ее. В частности, можно установить дни перемирий. Народу очень понравилось бы, если бы эти дни были приурочены к религиозным праздникам. Стоило бы упорядочить процедуру перехода беженцев как в одну, так и в другую сторону, например, разрешить официальную миграцию нонкомбатантов, но при этом регламентировать порядок предоставления политического убежища беглым преступникам или дезертирам. Арриньо предлагал, кроме того, создать две постоянные комиссии. В одну входили бы представители только Земли и Эльдорадо, и ее основной задачей было бы наблюдение за событиями на Фронтире и обмен официальными претензиями конфликтующих сторон. Ведь очень часто под маской эльдорадцев или землян скрываются самые обычные пираты. А вторая комиссия, в которую входили бы представители всех государств, признанных или нет, могла бы заняться стратегическими задачами – пусть пока и на уровне их определения. Арриньо даже выразил готовность лично прибыть на первое, стартовое заседание такой комиссии.
А его выбор в качестве адресата герцога Кларийского вполне объясним. Арриньо последние годы внимательно присматривался к нашим политикам, военным и другим влиятельным лицам. Он склонялся к кандидатуре Артура Шелдона, герцога Санджарского, известного не только своими баснословными богатствами – номер один в рейтинге галактики, – но и меценатством. Август Маккинби шел в списке Арриньо третьим, исключительно по причине молодости. Но когда выяснилось, что Август и так по уши замешан в истории с Вальдесом, с сектой, кроме того, его помощник – бывший разведчик-нелегал, работавший в Эльдорадо, – Арриньо просто воспользовался шансом.
Август все это прочел, и не в линзах, а с наладонника. Прочитал медленно и внимательно. Потом сложил наладонник.
– Доктор Вальдес, – произнес Август таким тоном, что все замолчали. – Прямо сейчас, в ходе совещания, мы поддерживали прямой канал связи с Эльдорадо. Ваш бывший соратник Алехандро Арриньо опровергает вашу версию о перевороте. Вы покинули страну, потому что обвиняетесь в убийстве и оказали сопротивление при аресте.
Вальдес остолбенел. Думаю, не только мне было заметно, что он действительно ошарашен.
Честно говоря, я сама не ожидала, что Август зайдет вот так прямо в лоб.
– Я? В убийстве? Но, простите, кого же я убил?
– Шерман Аленс, гражданин Федерации Земля.
Вальдес изумился еще больше:
– Разумеется, я был знаком с ним… Простите, – он потер лоб ладонью. – Он исчез за несколько недель до переворота. Я полагал, что он вернулся на родину. Странно, конечно, он не должен был исчезать так внезапно, вот буквально вчера я с ним говорил, я даже помню, где мы с ним встретились и что ели на ужин… Больше его никто не видел. Но я помню, что перед тем точно так же, внезапно, исчезла Долорес Кастро, которую мы все теперь знаем как леди Берг. Я полагал, что произошло нечто опасное, и Аленс эвакуировался… да, это термин вашей разведки. Значит, его убили…
– Как показало следствие, Шерман Аленс встретился с вами накануне в «Камышовой лодке», – сказал Август. – Наутро он вышел из дома как обычно, в то же время, в какое уходил на работу. Отыскали свидетеля, который знал, что Шерман Аленс поехал не на работу, а на встречу с вами.
– Но… – Вальдес хохотнул изумленно. И в следующий миг он посерел, лицо вытянулось, а глаза раскрылись. Он тут же спохватился, отвел взгляд, но не смог побороть предательскую мимику. – Проклятье… – приложил пальцы к губам, извинился: – Дамы, простите. Сеньор Маккинби, я не убивал Шермана. Мы были друзьями… насколько это вообще возможно. Друзьями с оговорками. Я знал, что он разведчик. Знал, что наши с ним отношения, во-первых, не его личный выбор, а приказ командования, а во-вторых, не навсегда. И что он не дружит, он обрабатывает меня в интересах своей страны. С другой стороны, я тоже иногда решал через него кое-какие проблемы. И в тот вечер я хотел подбить его на некую авантюру… нет, никакого вреда для вашей страны. Абсолютно никакого. Возможно, вы от этого даже выиграли бы. О господи… – пробормотал он и закрыл лицо ладонями. – Простите. Я не каждый день слышу, что моего друга убили, тогда как я полагал, что он жив, и даже думал, как бы его разыскать, мои нынешние связи это позволяют, я даже встречу распланировал…
