рискнуть. В конце концов, для нее риск – это работа. Как и для меня.
Одеваясь, я позвонила Йену Йоханссону с просьбой остановить или отследить нашу беглянку. Сбросила ему код машины. Йен тут же пробил его, удивился – машина министерская, я уверена, что никакой ошибки? Я передала ему то, что услышала от Весты. Йен меня огорчил: конечно, он обязан принять меры и примет их, прямо сию секунду высылает группу, и машину эту он остановит. Но не имеет права сообщать мне какие-либо данные.
– Придумай что-нибудь сама, – попросил он. – У тебя минут десять на это есть точно.
Выругавшись, я позвонила Ашену. Тот уже получил рапорт от Весты.
– Делла, а я предупреждал, что твое решение уйти в отставку – необдуманное.
– Джет! – Я едва сдержала колкое словечко. – Ты не мне, ты Весте дай допуск! Она ж со мной поедет!
– Я не могу дать ей допуск для разглашения государственной тайны кому попало, особенно тебе.
– Да ты просто разреши ей использовать подручные средства для решения боевой задачи!
Джет хмыкнул:
– Хитрая. Ладно, катись.
Выбегая на крыльцо, я бросила сигнал тревоги, код которого мне когда-то сообщил Ашен – а потом как бы между делом забыл его сменить.
Остается надеяться, что на этот код отзовется все-таки Дима Павлов, а не ядерная бомба. Оно, конечно, непонятно, кто разрушительней, но Павлов хотя бы не заражает местность своими отходами.
Я взлетела за сто метров до старого моста через Твид. Того самого, на котором вчера встречалась с Энрике.
Хорошо взлетела, кстати. Макс был бы мной доволен. Ему такого короткого разгона в жизни не хватало.
А вот Августу – хватало.
– Они пойдут по земле, – убежденно сказала Веста. – Точно. Они взяли лимузин, а его поднять в воздух… не, ну можно, конечно, мощности там хватит, чтобы даже в стратосферу выпрыгнуть, не то что над местными холмиками вознестись… Но это уметь надо. А парень, который работал на этой машине, лежал в подвале рядом со мной.
Запрыгнув в машину чуть ли не на ходу, Веста быстро отчиталась: допуск есть, вышла на контакт с Йоханссоном, получены первые данные.
Трупов нет. Весь персонал отстреляли квинталином. Отличный препарат, используемый нашей разведкой. В первые полчаса раненый выглядит как труп, даже кожа холодеет. Отходняк после него жуткий, человек теряет трудоспособность на пять-семь дней. Препарат отнюдь не безвредный, риск смерти есть – от угнетения дыхательного центра. Поэтому инструкторы настоятельно советуют стрелять в корпус, а не в голову. Ну и своевременная медицинская помощь, конечно, сильно повышает шансы на выживание. Несколько лет назад я сама поймала такой заряд – спасибо Полу Даймону – и не могу сказать, что мне понравилось. Башка потом долго трещала, и раненая конечность не слушалась. Но иногда встречается парадоксальная реакция на квинталин. Человек либо не теряет сознание вообще, либо приходит в себя очень быстро и никаких последствий не ощущает.
Веста обладала именно таким, редким и ценным типом реакции. Получив заряд в лопатку, она очнулась через двадцать минут и немедленно развернула бурную деятельность.
Я подозреваю, что ее приставили к Вальдесам не только из-за давнего знакомства со мной. И не только потому, что она евитка. Тесты на чувствительность к различным препаратам в контрразведке проводят, и наверняка параноидально подозрительный Ашен знал, что у него есть хороший сотрудник, которого сложно вырубить стандартными средствами.
Общая картина была довольно ясна. Из коттеджа уехали только Вальдесы, оставив притом практически весь багаж. Похоже на бегство от опасности. В роли опасности наверняка выступил кто-то из персонала, кого Вальдесиха перевербовала. Может быть, таких перебежчиков было даже двое. Они открыли стрельбу, люди начали падать, Вальдесиха подхватилась – «единственная в семье, кто сохранил самообладание», – велела хватать детей и бежать в гараж. Естественно, Энрике и Мария подчинились. До гаража им удалось добежать без потерь, хотя в их сторону популяли, залезли в бронированный лимузин и рванули на свободу. После чего сообщники Вальдесихи навели порядок, растащив тела по нужным местам, и выстрелили себе в ногу, чтобы избежать разоблачения. Дурацкий прием, все равно их вычислят, но нам эти сведения без надобности.
Зато у Вальдесихи появились заложники в количестве пяти человек, из которых трое – дети. Теперь она может быть уверена, что ее машину не попытаются остановить радикальными методами.
Я уже встала на курс к аэропорту – а куда еще могла поехать Вальдесиха? – когда Веста ошарашила меня. Йен машину обнаружил, даже попытался остановить, – безрезультатно, машина даже скорость не снизила. И она ехала куда угодно, только не в аэропорт. Собственно говоря, прямо сейчас она приближалась к Перту по магистрали М90. У меня тяжело заныло сердце. Почему Перт? Предположим, Вальдесиха опасается засады в эдинбуржском аэропорту. Но почему тогда она поехала не в Глазго? Или не на юг? Веста сказала, что Вальдесиху переселяли в Калифорнию. Как глупо – лететь в Калифорнию из Перта. Будто мало аэродромов на западном побережье. Да нет, не может она улетать из Перта. Она задумала что-то другое. Потому что она ведь не сама заказывала билеты, ей перелет оплачивает государство. И с какой стати государство отправит ее таким нелепым маршрутом? Не говоря уже о том, что билет у нее на одно место, а она тащит с собой еще пятерых. При этом никаких знакомств у нее в Перте не водилось, индейцы, следившие за ней, докладывали о поездках на юг и запад, но не на север.
