ходят даже из высших эшелонов, правда, тайком. Но в основном она шьет для среднего класса.
— Отлично. Сходи, договорись о встрече, — я кинула пару серебряных монет девушке.
— Как скажете, — Ула поклонилась и выскочила из комнаты.
Вот и хорошо, а пока у меня есть время заняться подготовкой, а именно — макияж. Ведь подбирать платье надо сразу к образу в целом. Итак, что я помню о Елне — худая, серенькая мышка, с голубыми глазами и темно-русыми тонкими волосами, которые она всегда прилизывала и скручивала в пучок на затылке. Кожа бледная, даже сероватая.
Посидев минут пятнадцать перед зеркалом, начала творить. Сейчас у меня поменялся оттенок кожи, но это же не означает, что эффект нельзя усилить? Немного темно-коричневых румян, подчеркивающих скулы и подбородок, и форма лица меняется. А с учетом того, что с момента побега я набрала килограммов десять-пятнадцать, так вообще блеск. Затем губы — ну с карандашом и помадой изменить абрис вообще не составит труда. Делаем верхнюю чуть уже, а нижнюю чуть полнее — и вуаля! Напоследок — глаза. Мне, конечно, повезло, что их цвет, как и у волос, слегка изменился, но это не предел. Подводка, пара теней — и они просто огромные и выразительные, мало напоминающие вечно испуганно опущенные глазки служанки.
Ну и завершающий штрих — прическа. Никаких забранных волос и пучков. Только распущенные, причем подкрутить их посильнее, приподнять на макушке, отрезать челку… и вот стоит абсолютно другой человек без всякого морока.
— Леди, леди, — внезапно раздавшийся голос Улы заставил вздрогнуть и оторваться от зеркала, — шая Нерде приехала со мной. Вы можете ее сейчас принять?
— Э… да, пусть зайдет. — Неожиданно. И чего это швее дома не сиделось? Заказов нет?
— Добрый день, леди, — в покои проскользнула невысокая черноволосая женщина лет тридцати на вид. Смуглая, с черными глазами и тонкими чертами лица. Она была одета в платье нежносиреневого цвета, которое ей очень шло и освежало, а невероятно красивая вышивка лишь сильнее убеждала, что портниха действительно знает свое дело. — Прошу прощения, что заявилась так, без предупреждения, но, узнав, что вы хотите платье для бала, просто не смогла усидеть на месте и тут же поспешила сюда.
— Хм… а если честно? — усмехнулась я. На миг женщина застыла, шокированно глядя на меня, но потом улыбнулась, принимая поражение.
— Я никогда не была во дворце, леди. И не вышла происхождением, чтобы обшивать местных дам. А тут… когда еще такой шанс выпадет. Да и интересно, в чем тут леди ходят. Простите.
— Ничего, но впредь советую не врать.
— Конечно, леди.
— Вот и отлично. Что ж, шая Тиола, присаживайтесь и давайте обсудим. Итак, мне требуется платье для бала, а точнее — два, а лучше — три. Вот так примерно я буду выглядеть на самом вечере, — я провела рукой вокруг лица. — При этом у меня есть несколько условий. Я маг и здесь работаю, следовательно, платье должно быть в первую очередь удобным и не вызывающим. Максимально строгим для бала. Желательно серого или молочного цвета.
— Но эти цвета вам не идут! — воскликнула женщина, и я вынуждена была признать, что она и правда мастер. — При вашей коже и цвете волос и глаз вам нужны другие оттенки — фиолетовый, синий, желтый, оливковый… А серый вас просто обесцветит!
— Я рада, что Уласа не обманула и вы действительно профессионал своего дела, шая. Но в моем случае мне как раз и надо выглядеть незаметной.
— На балу? — не выдержала Ула, которая так и не ушла. — Но, леди, это же бал! Там надо блистать…
— А зачем? — я прищурилась, посмотрев на девушку. — Ула, только наивные маленькие девочки действительно считают, что стоит им один раз надеть красивое платье и блеснуть на вечере, как их жизнь сразу изменится. Нет, в каком-то смысле это и правда так, но только не в ту сторону, в какую они надеются.
— Не понимаю…
— Все просто. Вот представь, молодая богатая аристократка с приданым приходит на бал. Что дальше?
— Ну, поклонники, приглашения…
— Правильно. Но ты забываешь, что благодаря тому, что она богатая, молодая и аристократка, у нее и так будут все эти поклонники. Вот только все они — из разряда тех, кого прельстило обилие драгоценных камней на ее платье. Ради ее состояния все эти юноши и так будут за ней бегать, даже будь она на самом балу одета в рубище. Им не нужна она сама, им все равно, как она выглядит, им нужны деньги. Так скажи, это хорошо?
— Не-е-е-т…
— Вот именно. Или другой случай. Возьмем простую девушку, пусть будет бедная родственница, служанка или просто служащая во дворце. Вот надевает она красивое платье, смывает с лица сажу и гарь, открывает волосы, и все видят, что она — красавица! Бал, все в восторге! Ей делают комплименты, раздают обещания и сулят золотые горы, раскаиваются, что не заметили такой бриллиант… Но бал заканчивается, и следующим утром она снова никто. Только вот ее уже увидели и запомнили. Женщины злятся, завидуют и ревнуют, мужчины, зная, что за нее никто не вступится, одолевают своим вниманием, невзирая на ее симпатии. И что дальше? Она становится либо чьей-нибудь содержанкой, либо ее просто насилуют, а злорадствующая
