— Э-э-э… кое-чего это чего?
— Сама увидишь, пойдем.
И взяв меня за руку, Олег поспешил через двор в сторону гаражей. На все мои расспросы партизански отнекивался, лишь загадочно обещая:
— Тебе понравится.
— А все-таки, Олег, что ты показывать собрался? — с подозрением поинтересовалась я, когда Олег уже открывал ворота одного из гаражей.
— Карина, мне страшно представить, что ты подумала. — Он расхохотался.
— Не, ну извини, а что я должна была подумать? — Я тоже не удержалась от улыбки.
— Тогда мне страшно льстит, что ты со мной все-таки пошла, — Олег мне хитро подмигнул и, наконец, открыл ворота, открывая взору новенький блестящий мотоцикл.
— Обалдеть! — восторженно выдохнула я. — Это что же, «Харлей Дэвидсон»?
— Он самый. — Олег ласково провел ладонью по сиденью.
— Ты где его взял-то?
— Да вот, счастье нежданно привалило, — он не стал вдаваться в подробности. — Извини, что так тебя перепугал, но уж очень хотелось поскорее с кем-нибудь поделиться.
— В качестве компенсации морального ущерба можешь, так и быть, меня прокатить до ближайшего торгового центра.
— С удовольствием. — Олег подал мне шлем.
То, как мы с Олегом выбирали мне пижаму и Ритке медведя, вошло в анналы истории торгового центра. Если бы не повальное Савинское обаяние, ржущих нас уже десять раз бы выставили вон. Особенно в тот момент, когда Юркин брат требовал принести матрас в отдел спальных принадлежностей. Мол, как можно оценить качество пижамы, не попробовав в ней поспать. Да и медведей он всех раскритиковал в пух и прах. Когда он невозмутимо и с крайне серьезным видом интересовался у озадаченных продавцов, какие у этих плюшевых созданий характеристики по части аэродинамики, мне уже было плохо от смеха. В итоге купили зайца защитной расцветки с автоматом в лапах и борцовке с надписью «медведь». Нас чуть ли не всем торговым центром провожали к выходу. Самое забавное, что в процессе Олег умудрился раздобыть номера телефонов трех симпатичных продавщиц. Так что в родной двор мы вернулись оба довольные походом.
Харлей блестел новенькими деталями напротив лавочки, на которой сидели я, Олег и плюшевый заяц, который «медведь». Я увлеченно грызла рожок шоколадного пломбира, Юркин брат пил пиво и, судя по косым взглядам, которые бросали на нас бдительные старушки у подъезда напротив, выглядела наша компания забавно. Мое настроение достигло отметки «а жизнь-то все-таки прекрасна!».
— Ой, Олег, спасибо тебе, ты вот настоящий друг!
Вместо ответа коварный Савин отломил кусок от моего рожка и слопал.
— А не поплохеет? — Я с сомнением покосилась на пиво, которым было это запито.
— Как может поплохеть, когда у меня есть харлей? — Олег рассмеялся.
— Эх, везет тебе. — Я вздохнула и решительно выпалила: — Олег, ну вот ты же взрослый парень, хорошо в людях разбираешься. Скажи мне честно, неужели я произвожу впечатление настолько бесхребетного создания, что мною можно распоряжаться направо и налево?
— Андрей? — Он посерьезнел.
— Угу, он самый. Увы, не перевоспитался и явно не планирует.
— Карин, все равно ведь он тебя любит. — Олег отставил бутылку и, опершись на спинку лавочки, скрестил руки над головой. — Пусть я видел твоего Андрея лишь однажды, но в его чувствах к тебе не сомневаюсь. Но, увы, он явно относится к категории тех людей, которые будут добиваться своего напролом. И несмотря на все чувства к тебе, ради «светлой цели» он вполне может пойти и на подлость, и на интриги, и на жестокость — все, лишь бы в итоге добиться желаемого. Ты воспринимаешься им как пластилин, из которого можно слепить то, что он хочет. Не желаешь так жить, докажи, что ты не пластилин, а самый настоящий кремень, который его манипуляциям не поддастся.
От жалости к себе снова захотелось плакать.
— Обидно, конечно, — Олег понимающе вздохнул, — но, увы, Карин, любовь, как говорится, зла. Знаешь, что самое сложное, когда любишь? Не потерять себя. Не думаю, что имею право что-либо советовать, но если хочешь нормальных отношений, борись за себя. В конце концов, ты не дрессированная собака, которая обязана слушаться каждого приказа хозяина.
— Проще выкинуть Андрея из головы и вообще его в свою жизнь даже близко не подпускать. — Я всхлипнула.
— Ты любишь его, сама же прекрасно знаешь это. И это чувство никогда не пройдет. Вопрос только в том, что для тебя тяжелее: быть рядом с Андреем или быть вдали от него.
