подножия Монблана» и ценой в тридцать два рубля. Жаль, ни описания, ни изображения блюда в меню не прилагалось.
Андрей заказал себе лишь чашку кофе, и официантка удалилась. Из окна открывался вид на улицу с ее вереницей машин и спешащими пешеходами. Зрелище получалось в общем-то обыденное, но на меня сразу накатила мечтательность. Воображение рисовало яркими красками, как однажды буду вот так же сидеть в каком-нибудь милом кафе с человеком, в которого влюблюсь. Представляла до мельчайших деталей обстановку, посетителей, официантов, и только самого важного — его представить не могла. Четко засевший в голове образ никак не хотел обретать реальные черты.
— В следующий раз выберем место посимпатичнее. — Голос Андрея вернул меня в реальность.
— В следующий раз? — Я перевела на него взгляд. — Это когда ты в следующий раз на меня «Авенсисом» наедешь?
— Ну если это единственный способ куда-либо тебя пригласить, то придется наезжать, — усмехнулся он.
— Да ладно тебе. — Я вынула из подставки бордовую салфетку и принялась складывать ее в самолетик. — Думаешь, я не понимаю, в чем дело?
— Думаю, не понимаешь, — прозвучало очень серьезно.
По-прежнему не смотря на Андрея, я возразила:
— Очень даже понимаю. Ты боишься, что я тебе имидж испорчу. Мало ли, вдруг проболтаюсь. Это же сразу хана твоей репутации.
— Вот теперь я точно ничего не понимаю, — засмеялся он. — Ты сейчас о чем? О том, что я якобы на тебя наехал, или о том, что мы целовались?
Я ничего не стала отвечать, делая вид, что жуть как поглощена салфеткоскладыванием. Но отчетливо чувствовала, что на щеках выступил предательский румянец. Этот дурацкий поцелуй мешал мне спокойно жить все последнее время. Точнее, искреннее недоумение, как меня вообще угораздило. Да еще и с Деккером. Уж он-то точно занимал последнее место в списке тех, кого бы я стала целовать. Даже ради спасения мира во всем мире.
Неловкое положение спасла появившаяся с заказом официантка. Передо мной расположилась широкая тарелка с сиротливо лежащей посредине парой блинов, увенчанной шариком мороженого. И весь этот суровый аскетизм был тоненько полит сверху карамелью. Как и обещалось: просто и изысканно. Или как бы сказала Рита: дешево и сердито. Впрочем, я не собиралась придираться, искренне обрадовавшись хоть этому.
— А что-нибудь посущественнее заказать не хочешь? — Андрей с сомнением покосился на содержимое моей тарелки.
— Не хочу. — Я увлеченно пилила тупым ножом тонкий блинчик. Пропитанный тающим мороженым он тянулся как резиновый, и не будь я такой голодной, не стала бы мучиться со столь неаппетитным блюдом.
И что и следовало ожидать, сие яство кончилось раньше, чем я успела наесться. Видимо, караулившая официантка тут же подскочила к нашему столу. И я не преминула попросить счет за десерт.
— Карина, я же сказал, что оплачу, — Андрей нахмурился.
— Еще чего не хватало. — Я презрительно фыркнула. — Вот притащишь сюда свою Литвинову и будешь за нее платить. А мне от тебя ничего не нужно.
Вновь нарисовавшаяся официантка положила передо мной счет и удалилась. И тут мне поплохело.
— Эм-м… девушка, подождите, — схватив папочку меню, я поспешила за ней.
— Да, что такое?
— Тут, наверное, какая-то ошибка, — приглушенно произнесла я. — Видите, в меню тридцать два рубля, а в счете почему-то пятьсот восемнадцать.
— Все верно, — с холодной вежливостью ответила официантка, — в меню указаны цены в расчете на десять грамм блюда.
Мне поплохело еще больше.
— Что-то не так? — невозмутимо поинтересовался Андрей, когда я вернулась за столик.
— Все просто замечательно, — у меня вырвался истеричный смешок. — Лучше и быть не может.
Ну вот почему я всегда попадаю в такие глупые ситуации? И как назло выход упорно не придумывался.
— О, привет! Вот это встреча! — вдруг раздался смутно знакомый голос.
Я чуть не подпрыгнула от неожиданности. Возле нашего столика стоял радостно улыбающийся Вадим.
— Откуда ты взялся? — крайне невежливо поинтересовался нахмурившийся Андрей.
— Да вот, живу здесь недалеко, решил зайти перекусить, а тут вы, — Вадим сел на свободный стул рядом со мной. — Не возражаете, если присоединюсь?
— Возражаем, — отрезал Андрей.
Но я тут же перебила:
— Конечно же, присоединяйся! На Деккера внимания не обращай, он по жизни грубиян. А я так тебя рада видеть! Так рада! Слушай, Вадим, будь другом, одолжи пятьсот рублей.
— А… э-э-э… — он на мгновение растерялся, но все же достал из кармана куртки бумажник и вручил мне искомую купюру, — да-да, конечно.
