Они оба повернулись к окну, и Лаура распахнула портьеры. На улице внизу собирались соседи, оглядывали небо – откуда прилетит самолет? Несмотря на частые тревоги, город ни разу не подвергся воздушной атаке, и венецианцы стали беспечно относиться к вою сирены, который регулярно прерывал их сон. Даже если бомбы сбросят, где жителям искать укрытия в стоящем на воде городе?
Из темного окна Лаура крикнула:
– Синьоры, это очередные учения?
– При таких тучах и тумане время для воздушного налета самое неподходящее! – ответил человек снизу. – Летчику не видно, что в десяти футах перед ним.
– Так почему воют сирены?
– Кто-нибудь знает? – крикнул человек снизу трем мужчинам, топтавшимся на холоде с сигаретами, красные огоньки которых витали рядом. – Есть новости?
– По радио ничего. Моя жена звонит сестре в Местре[14], узнать, не видела ли та чего-нибудь.
На улице появлялись все новые и новые люди, приходили с разных сторон, закутанные в пальто и шарфы. Они, перекрикивая непрекращающийся вой сирен, задавали вопросы. Лоренцо не слышал в их голосах страха – только недоумение и возбужденность. И даже какую-то праздничную нотку, словно горожане собирались устроить танцы на улице под вой сирен.
Внезапно скрипнула, открываясь, дверь спальни, и в комнату вошел профессор Бальбони.
– Наш гость наконец-то ушел, – прошептал он.
– Что он сказал, папа? Зачем приходил? – спросила Лаура.
– Господи боже, если то, что он сказал, правда… он говорил…
– О чем он говорил?
– Эсэсовцы будут обходить дом за домом, арестовывать людей. – Он посмотрел на Лоренцо. – Времени не осталось. Ты должен исчезнуть сегодня. Сейчас, пока воют сирены, пока на улицах царит хаос, тебе, вероятно, удастся ускользнуть.
– Я должен зайти домой. Должен сказать им, – проговорил Лоренцо, поворачиваясь к двери.
Бальбони схватил его за руку:
– Спасать их поздно. Твоя семья в списке. Они, вероятно, уже направляются к твоему дому.
– Моей сестре всего пятнадцать! Я не могу ее оставить!
Лоренцо высвободил руку и бросился прочь из комнаты.
– Лоренцо, постой! – крикнула Лаура, пускаясь за ним по лестнице.
У входной двери она успела схватить его за руку, остановить:
– Пожалуйста, послушай папу!
– Я должен их предупредить. Ты же знаешь, я должен.
– Поговори с ним, – взмолилась Лаура, обращаясь к отцу, который тоже спустился к двери. – Скажи ему, что это слишком опасно.
Бальбони печально покачал головой:
– Думаю, он сделал свой выбор и нам его не переубедить. – Он посмотрел на Лоренцо. – Держись темных улиц, мальчик. Если тебе удастся вывести семью из Каннареджо, направляйтесь в монастырь в Падуе. Они дадут вам убежище, пока не найдется кто-нибудь, кто перевел бы вас через границу.
Он обнял Лоренцо за плечи.
– Когда все это кончится, когда Италия выздоровеет от безумия, мы будем ждать тебя здесь. И отпразднуем нашу встречу.
Лоренцо посмотрел на Лауру. Она прижимала руку ко рту, пытаясь сдержать слезы. Он обнял ее, почувствовал, как содрогается ее тело в попытках сдержать рыдания.
– Всегда верь в нас, – прошептал он.
– Я буду верить. Всегда.
– Наше будущее наступит. – Он прижал свои губы к губам Лауры, вкушая ее в последний раз. – Мы сделаем так, чтобы оно наступило.
13
Лоренцо пошел в ночь. Он закутал лицо в шарф, прячась от недружеского взгляда. Сирены воздушной тревоги выли непрерывно, словно само небо возопило в отчаянии. На Кампо-делла-Карита собралась небольшая толпа людей, покинувших ночью свои дома в поисках новостей. Если бы налет был настоящий, они стали бы жертвами собственного любопытства – смерть нашла бы их на открытом пространстве. Но, как и в другие ночи, ни одна бомба не упала на город, и у тех, кто слишком долго оставался на улице, лишь замерзли руки и ноги, да утром, глядя на мир сонными глазами, они сожалели, что так поздно улеглись спать.
Никто не обратил внимания на молодого человека, который, держась в тени, проходил мимо.
В эту ночь тумана и хаоса Лоренцо незамеченным прошагал по мосту и по району Сан-Поло. Самая трудная часть пути ждала его впереди. Как вывести
