– Ну, я бы не стала говорить так категорично. В отличие от астероида у нас есть защитное поле, а также орудия. К тому же ты себя явно недооцениваешь! Под командованием такого матерого кэпа, как ты, наш «астероид» сможет показать свою лихость даже вертясь на месте. А он, на наше счастье, все-таки не до конца утратил подвижность.
– Я пока еще не командую «Шпиром», – напомнил Нублар.
– Командуешь, – возразила Карр. – Извини, что не могу усадить тебя в капитанское кресло, но пульт управления полностью в твоем распоряжении. Разве что управлять тебе придется вручную, поскольку я не смогла так быстро синхронизировать твои имплантаты с мароманнской техникой. Но голосовое управление наших и их кораблей не слишком отличается, так что разберешься. По крайней мере, я очень на это надеюсь.
– А я надеюсь на то, что ты знаешь, во что опять меня впутываешь. – Нублар тяжко вздохнул, подошел к пульту и покосился на невменяемого Готфрида злобным взглядом. Пускай мароманн уже не был здесь капитаном, а стал фактически частью корабельного оборудования, он занимал капитанское место, откуда его нельзя было вышвырнуть. Что смаглеру очень не нравилось, ведь «Шпир» по-прежнему считал своим хозяином не его, а Готфрида.
Как бы то ни было, восстановленный в должности – пусть и не на своем звездолете, – Нублар взялся за дело с таким энтузиазмом, что у Клыка это даже вызвало восхищение. Озвучиваемые им команды отмечались на дисплее, и вскоре тот весь запестрел ими. Кенаф и двое выживших членов команды «Эсквайра» также были привлечены к работе. Среди них не было пилота и штурмана, поэтому их поставили отвечать за энергетический щит и бортовое вооружение. Впрочем, пилотировать Нублар мог и сам, а на роль штурмана вполне годилась Карр.
Не нашлось работы только для вильдеров, но они свое дело уже сделали и потому не ощущали себя лишними. Как было и тогда, когда Лавина, захватив на Гамилькаре «Эсквайр» с помощью Клинков, использовала его в своих целях, так и сейчас им оставалось лишь стоять и наблюдать за тем, что творилось за окном. Или, вернее, на огромном панорамном экране – главном тактическом мониторе, похожем на тот, что был на «Эсквайре».
Экран все еще был затемнен, поскольку «горелка» продолжала полыхать в опасной близости от «Шпира». Максимальная скорость, которую он мог набрать в ближайшее время, была сравнима со скоростью шаттлов, с какой те курсировали между Дирганом и звездолетом. По меркам вильдеров это выглядело быстро, но для сайтенов такое перемещение по космосу не отличалось от топтания на месте. Как бы то ни было, но плазмоид тоже взялся ускоряться вместе с кораблем. А потом, видимо, обеспокоившись тем, что люди от него удерут, перешел к более агрессивным действиям.
Силовые щиты могли блокировать и тепловой урон, но при безостановочном воздействии на них сверхвысокой температуры их энергия быстро истощалась. Можно было подумать, что «Шпир» подлетел слишком близко к звезде, хотя в действительности это «звезда» гналась за ним, пытаясь приблизиться к нему и прожечь ему обшивку. Чтобы вывести корабль на курс, по которому он отправится, когда войдет в гипердрайв, ему следовало сначала обогнуть планету, которая оказалась как раз у него на пути. И огибать ее приходилось, к сожалению, самым медленным способом из всех возможных.
Чтобы сберечь энергию щитов, Нублар заставил корабль вращаться вокруг своей оси и рыскать. Проделывать это с такой громадиной, да еще не разобравшись толком в управлении, было трудновато. Но поскольку у «Шпира» хватало пространства для маневра, капитан справлялся. И даже умудрялся обманывать плазмоида, который был хоть и быстр, но не так проворен и реагировал на выкрутасы корабля с запозданием. Отчего силовой щит нагревался и терял энергию более-менее равномерно. Однако он ее все-таки терял, и это было опасно, потому что без нее корабельная обшивка грозила расплавиться за считаные секунды.
– Огонь по «горелке» из всех орудий и установок! – скомандовал Нублар, хотя даже вильдерам было понятно, что это не причинит ей вреда. На «Шпире» имелись криопушки – подобные той, которую команда «Б» выбросила в городе, – но и их эффективность стояла сейчас под вопросом. Но сомнения не остановили бортстрелков, которые исполнили капитанский приказ с энтузиазмом, ибо им тоже не терпелось приобщиться к работе.
Одно было хорошо в этой цели – она так сияла и пыхала жаром на фоне холодного космоса, что автоматика моментально наводила на нее орудия и промахнуться по ней было невозможно. Как, впрочем, и предполагалось, уничтожить ее не удалось. И все же взрывающиеся на подлете к ней ракеты и пронзающие ее лучевые импульсы хоть немного, но сбивали плазмоида с курса. Что, правда, почти не отражалось на убывании энергии щитов. Так что эта стрельба давала союзникам лишь моральное удовлетворение, позволяя им чувствовать себя не вконец беспомощными перед их непобедимым противником.
Все, что угодно, лишь бы продержаться эти злосчастные «двадцать-тридцать минут», которые требовались Лавине для перезапуска бортовых систем – под таким девизом проходила эта погоня. Ее ожидал один из двух очевидных концов: либо беглецы оторвутся-таки от плазмоида, либо – нет. И никто не предполагал, что здесь возможен третий вариант, но, как вскоре обнаружилось, именно к этому все и шло…
Глава 31
– Впереди – мароманнская «паутина»! – внезапно доложила Карр, хотя само по себе появление этой преграды было, в общем-то, неудивительно. – Обходим или летим напролом?
Вопрос ею был задан правильный. При своевременном обнаружении «паутины» на малой скорости звездолет мог не делать маневр уклонения. Он мог ударить из всех орудий и прожечь в ней тоннель, вполне пригодный для сквозного пролета. При этом его скорость упала бы совсем ненамного – с учетом того, что он и так двигался медленно. Правда, это потребовало бы оставить в покое «горелку», но Нублар был готов пойти на такой шаг. Потому что теперь он получал над ней другое преимущество, упускать которое было бы попросту неразумно.
– Напролом! – решительно заявил капитан. – Всем бортстрелкам: сосредоточить огонь прямо по курсу и не прекращать стрельбу до моего приказа!
