Перестав стрелять в плазмоида, Кенаф и остальные сайтены быстро перенаправили орудия и ракетные установки куда было приказано. И ударили по цели таким концентрированным потоком огненной смерти, что он всего за полминуты мог бы испепелить небольшой космический флот вильдеров.
Само собой, «паутина» была и больше, и крепче вильдерских кораблей. Но и она заполыхала под натиском рукотворной стихии так, что, не будь на главном мониторе уже активирован светофильтр, сейчас бы он тоже наверняка включился. Саму «паутину» было пока не разглядеть, но скопление вспышек и взрывов, к которому приближался звездолет, выдавало ее местонахождение в околопланетном пространстве.
– Входим в тоннель! – предупредил команду Нублар немного погодя. На фоне космоса эта гигантская аномалия по-прежнему была трудноразличима невооруженным глазом. Но теперь ИИ наложил поверх нее на мониторе контрастное цифровое изображение, которое позволило видеть во всех подробностях и «паутину», и проход, что методично прорубал в ней «Шпир».
Едва он углубился в «паутину», как польза от этой тактики сразу же стала очевидной.
Летящей с ним параллельным курсом «горелке» места в тоннеле уже не хватило. Поэтому ей пришлось прожигать в хитросплетении металла собственный коридор. На что также потребовалась энергия, и в немалом количестве. Однако плазмоид справился и даже почти не потерял при этом скорость. Но, как бы то ни было, нагрузка на защитное поле звездолета после этого заметно ослабла. К тому же вокруг плазмоида образовалось неисчезающее облако из паров сжигаемой им «паутины», что хоть ненамного, но понизило его яркость.
Влетев в аномалию, «горелка» стала напоминать маленькую комету с тянущимся за ней паровым хвостом. «Шпиру» тоже приходилось лететь сквозь плотный туман и обломки, остающиеся в тоннеле после обстрела, но они не представляли для корабля опасности, пока его силовые экраны функционировали. Плазмоид все еще продолжал истощать их энергию, правда, теперь этот процесс замедлился. И обещал оставаться таковым до восстановления у корабля способности летать в обычном драйв-режиме.
– Что-то не так! – вдруг подала голос Лавина. – Возможно, это всего-навсего помехи, которые наводит на радар «паутина», но какие-то они чересчур странные. Такое ощущение, что мы сбились с курса и приближаемся прямо к луне.
– Это невозможно! – заявил Нублар. – С тех пор как мы вошли в «паутину», наш курс не менялся. Чтобы лететь к луне, мне пришлось бы сделать крутой поворот, а я его совершенно точно не делал.
– Сама знаю, что не делал, – подтвердила Карр. – Вот это и странно, потому что радар указывает на то, что мы приближаемся к крупному объекту, значительно превышающему в размерах «Шпир». Вероятно, он может быть фрагментом той луны, которую сожрала «паутина», – обломок, до которого она еще не дотянулась. Или мы получаем ошибочную информацию из-за внешних помех. А также потому, что еще не все бортовые системы перезагрузились. Предлагаю отклониться от курса и проверить, не изменятся ли после этого показания радара.
– Мы слишком неуклюжи, чтобы прогрызать в этом ядовитом яблоке кривые червоточины, – засомневался капитан. Но потом все же согласился: – Ладно, отклонимся ровно настолько, чтобы это не помешало нашему маневрированию в замкнутом пространстве и не задержало нас в «паутине» дольше запланированного времени…
– Объект сместился на тридцать три градуса левее! – доложила Лавина после того, как Нублар поменял траекторию полета «Шпира». – Похоже, это все-таки не помехи, а лунный обломок. Вот только каким чудом он уцелел, если «паутина» выловила и сожрала всех его собратьев, и мелких, и более крупных?
– Сначала она, потом райзеры, затем браконьерский корабль, за ним плазмоиды, а теперь еще эта дрянь! – всплеснул руками капитан. – Ты говорила, что Дирган – заброшенная планета. Но количество сюрпризов, которое она преподнесла нам и до сих пор преподносит, перевалило все мыслимые нормы… Насколько может быть опасен для нас этот объект?
– Пока неизвестно. «Паутина» все еще загораживает его от радаров, – ответила Карр. – Могу сказать лишь то, что в данный момент он не двигается. Хотя прежде его здесь вроде бы не было – мы не засекли его, когда покидали на шаттле «Годдард».
– Что ж, спасибо и на этом, – проворчал смаглер и бросил в сердцах: – А я вообще знать не знаю, что это такое, и знать не хочу! Как только заработает гипердрайв, я плюну на все и уберусь отсюда к чертовой матери!
– Да разве кто-то возражает? – хмыкнула Лавина. – Но пока мы ползем по космосу, как черепахи, нам надо подготовиться ко встрече с новой угрозой. Кстати, я бы не рекомендовала тебе палить в нее из пушек. По крайней мере, до тех пор, пока мы не убедимся, что она собой представляет.
– Могла бы и не напоминать об очевидных вещах… – Нублар сместил траекторию полета еще немного. Так, чтобы, прострелив выход из тоннеля, «Шпир» не угодил ненароком в загадочное космическое тело.
Прорыв мароманнской «паутины» состоялся прежде, чем звездолет смог вновь летать на нормальном драйве. Бегство сквозь аномалию позволило ему сберечь энергию силовых щитов – теперь она в любом случае не истощится за несколько минут, даже если «горелка» опять накинется на корабль. И когда эта угроза осталась за кормой, настала пора беглецам узнать, что за громадина встречала их по ту сторону аномалии – хотя бы для того, чтобы утолить собственное любопытство.
То, что перед «Шпиром» возник не лунный обломок или астероид, выяснилось практически сразу же. Этот объект был весь черен, как копоть, и почти сливался с космосом, но ИИ быстро просканировал его и вывел на монитор его подробную трехмерную модель, форма которой красноречиво свидетельствовала о том, что беглецы глядят на порождения чьего-то разума, а не вселенского хаоса.
