императором вчера в прапорщики Финского гренадерского стрелкового батальона, сразу после этого умчали в столицу с фельдъегерской тройкой.
– Ваше величество, позвольте пригласить еще и Николая Максимыча Домбровского, – попросил Васильев.
Николай вспомнил журналиста, мельком представленного ему в крепости. Он не жаловал пишущую братию, кроме отдельных ее представителей. Но у пришельцев из будущего, похоже, люди этой профессии пользовались уважением. Взять, к примеру, Юрия Ивановича Черникова, недавно представленного ему. Черников, как ему рассказал Васильев, был героем одной из кавказских войн, снайпером – так потомки называли метких стрелков. А любой ветеран, даже в отставке, был для Николая «своим». Но этот Домбровский…
Впрочем, именно Черников попросил его взять Домбровского к себе – репортером при его особе. Николай вспомнил, как тот говорил:
– Ваше величество, журналист он весьма способный, хоть и молодой, и русский патриот, несмотря на то что родился в Америке. Да и человек порядочный. Кстати, дворянин.
Подумав, Николай согласился, решив, что присмотрится к этому американцу. Но все равно он относился к нему без особого тепла.
В маленькой каюте их уже ждал накрытый столик. А на деревянном ящике в углу стояла странная продолговатая тонкая коробка из неизвестного материала. Налив императору и другим кофе и поставив поднос с бутербродами, капитан Васильев сказал:
– Ваше величество, позвольте ознакомить вас с подарком, который мы хотели бы вам преподнести, а также кое с какими материалами по истории нашей родины.
Николай отхлебнул из чашки кофе, откусил кусок бутерброда с маслом и кивнул. Васильев, повернувшись к американцу, скомандовал:
– Давай, Николай, начинай!
Журналист поднял крышку коробочки, нажал на какие-то кнопки, и вдруг на внутренней стороне крышки появилась надпись «LENOVO», которую вскоре заменила картинка с каким-то пейзажем и белым прямоугольником посередине. Николай уже решил ничему не удивляться при общении с потомками, но сейчас он застыл с открытым ртом. А Домбровский нажал еще на какие-то кнопки, после чего сначала в прямоугольнике появились звездочки, а потом картинка поменялась на другую – император увидел Красную площадь, только немного непривычного вида, на которой располагалась куча маленьких прямоугольников с какими-то мелкими надписями.
– Ваше величество, – сказал американец, – это у нас называется компьютером, сиречь «вычислитель», если перевести с английского на русский. Он много чего умеет – и вычислять, и служить пишущей машинкой… Ваше величество, извините, я совсем забыл, что у вас пишущих машинок еще не изобрели, но представьте себе механизм, который может печатать документы не в типографии, а прямо на таком вот приборе. Многие еще играют на них в разные игры или занимаются другим подобным времяпровождением. Но кроме того на нем можно читать документы и книги, смотреть картинки и фильмы. Фильмы, ваше величество, это движущиеся картинки. Они или документальные, то есть в них отображается то, что было на самом деле, или художественные, то есть примерно как в театре, с актерами. Позвольте вам для начала показать фильм, про который мы вчера говорили – про то, как были уничтожены эскадры неприятеля у Бомарзунда и Мякилуото.
Николай, чье лицо выражало крайнее удивление, еще раз кивнул, и Домбровский, поводив каким-то овальным предметом, вдруг нажал на нем кнопку. Картинка действительно начала двигаться, и император услышал голоса – один мужской, самого Домбровского, и один женский. Они описывали то, что происходило на «компьютере». А сама картинка выглядела так, как будто зритель смотрел в окно на происходящие события.
Николай увидел и первый бой «Смольного» с «Валоросом», и Шеншина на «Смольном», и крепость Бомарзунд с воздуха, и обстреливающую остров эскадру, и взрывы кораблей неприятеля, и их капитуляцию, и сдачу экспедиционного корпуса. Потом были разговоры с героями событий и с неприятельскими военачальниками. Отдельно показали юнг, спасенных с английских кораблей. Далее последовало уничтожение «Турвилля», потом и других кораблей эскадры и капитуляция оставшихся. Далее шла встреча самого императора с Кольцовым и, наконец, пленение Кронштадтской и Ревельской эскадр.
– Ну, вот пока и все, ваше величество, – улыбнулся Николай. – Фильм был сделан самыми разными людьми: Юрием Ивановичем Черниковым, Марией Александровной Широкиной – ее голос вы слышали в фильме – и многими другими.
– А мне кажется, я слышал и ваш голос, – лукаво улыбнулся император.
Журналист от смущения слегка покраснел.
– Да, ваше величество, и я тоже в этом участвовал.
– Николай Максимович, – задумчиво произнес царь, – вы вчера говорили про нечто, что можно будет показать представителям других держав. Вы это имели в виду?
– Ваше величество, с вашего позволения, мы к завтрашнему дню подготовим укороченную версию того, что вы только что увидели, в которую войдут только батальные сцены, причем лишь такие, из которых они не смогут сделать достаточно точных выводов о наших возможностях. Но должное впечатление они наверняка произведут.
Николай согласно кивнул.
– Вы правы, Николай Максимович, так, наверное, будет лучше. Кстати, Юрий Иванович говорит, что вы хотите стать придворным репортером.
– Не совсем так, ваше величество, – покраснел тот. – Я хотел попросить у вас дозволения присоединиться к отряду, который пойдет в Крым.
Николай удивился.
