Она положила руку ему на шею и потянула к себе. На этот раз Вэй-Фан здоровой рукой обнял её за плечи и прижал к груди. Он целовал её, вдыхая запах. Её губы приоткрылись. Они долго ещё стояли так и целовались, прижимаясь друг к другу.
Наконец, она отстранилась.
– Нам лучше зайти внутрь, – произнесла она.
Он взял её за руку и захлопнул дверь. Продолжая целоваться, они шаг за шагом приближались к постели. Остановились. Его рука скользнула по её спине. Она была юной, сильной и прекрасной. Одной рукой она обнимала его за шею, а другой гладила по спине. Снежный Бутон осторожно сняла куртку с плеч Вэй-Фана.
– Сильно болит? – спросила она, кивнув на руку.
– Ничуть, – выдохнул он, в то время как его куртка уже лежала на полу.
Снежный Бутон расстёгивала его халат, а они продолжали целоваться.
Его грудь была твёрдой и мускулистой. Она взяла его за руку и положила её на свою грудь. Он застонал.
– Был уверен, что Шулень сказала тебе, что воины не должны иметь любовников, – произнёс он.
– Не думаю, что хочу стать великим воином, – прошептала она.
Они раздевали друг друга, пока не остались полностью обнажёнными. В мире вокруг них ласточки вили гнёзда, первые цикады заводили свои песни, а высоко в небе летели первые стаи гусей, возвращающихся с юга. Никому из этих созданий не было дела до девушки, которая легла на кровать, и до юноши, опустившегося сверху.
Глава 31
Шулень расхаживала по своей комнате, как посаженный на цепь леопард. Молчаливый Волк терпеливо ждал, затем сел на кровать, скрестив ноги. Зелёная судьба лежал рядом. С тех пор как он вошёл в комнату, не было произнесено ни слова, однако Шулень точно знала, о чём он думает.
Женщина продолжала ходить взад и вперёд. Ещё немного, и она протрёт дыру в ковре. Шулень чувствовала себя словно в клетке. Она не знала, почему он так смотрит на неё, не отводя глаз.
– Ты не смеешь указывать мне, как я должна поступить. У тебя нет надо мной никакой власти. Может быть, мы и были когда-то помолвлены, но никогда не были мужем и женой, – проговорила она, но, обернувшись, увидела, что он смотрит не на неё, а на меч. – Прекрати пялиться на этот треклятый меч, когда я с тобой разговариваю!
Молчаливый Волк поднял глаза. Они были тёмные, бездонные, непроницаемые. Шулень искала в них какой-нибудь знак, но взгляд Молчаливого Волка был ровен и безжизнен, словно отражение в зеркале.
– Зачем ты пришёл?
– Тебе нужна моя помощь.
– Ничего мне не нужно.
– Если бы не я, тебя бы убили в той роще.
– Это ещё неизвестно, – после паузы проговорила Шулень. – Ты никогда не давал мне шанса.
Они снова замолчали. Она походила ещё немного, затем остановилась.
– Ты считаешь, я не права?
Молчаливый Волк слегка кивнул головой. Он раздражал её настолько, что она едва себя сдерживала. «Мубай бы не повёл себя так», – мелькнула мысль. И тут же пришёл ответ:
Она решила прекратить обвинения.
– Насколько мы можем им доверять? – спросила она.
Молчаливый Волк снова посмотрел на меч, но на этот раз ответил:
– Нельзя быть уверенным ни в ком из тех, кто идёт Железным Путём, даже в нас самих. То, что мы полагаем крепким, вдруг рассыпается, а то, что мы считаем слабым, – оказывается крепче стали. Так нас учили, когда мы были детьми. Сила в слабости, а твёрдость – в мягкости. Это основа основ боевого искусства.
Он замолчал, и Шулень показалось, что прошли годы, прежде чем он снова заговорил:
– Я думаю, ты задаёшь неправильные вопросы, а раз так, то и ответы будут неверны.
– Что ты имеешь в виду? – спросила она, присаживаясь.
– Вопрос не в том, можем ли мы доверять им, а в том, почему не можем.
– Хорошо. На этот вопрос ответ у меня имеется. Потому что они хотели украсть меч.
– А зачем они это делали?
– Чтобы убить Адского Дая.
