дочь.
* * *
Цзяолун сдержала своё обещание.
Раннее детство Снежного Бутона прошло в разъездах по городам и весям. Когда ей исполнилось пять, мать поселилась в Дуньхуане – городке, расположенном в пустынном оазисе. Вокруг были золотистые пески. Бесконечная пустыня Гоби тянулась на север и запад, а на юге, у самого горизонта, стеной стояли снежные вершины Тибета. Её мама была молодой и красивой женщиной, имевшей множество поклонников и покровителей. Она нанималась охранять караваны от разбойников, торговцы специями и шёлком дарили ей богатые подарки.
Цзяолун построила в Дуньхуане большое поместье, и местные люди стали величать её маленькой императрицей. Самые удивительные слухи о её жизни были правдой: она одевалась в тончайшие сучжоуские шелка, носила безрукавки, расшитые драконами, а в её садах цвели хризантемы и росли плакучие ивы. Каждую осень она устраивала праздник, продолжавшийся до поздней ночи, где гости пили вино, наблюдая, как восходит луна из-за кроны абрикосового дерева.
Она собрала прекраснейшую коллекцию шпилек для волос: золотых, серебряных, нефритовых и бирюзовых, выполненных в форме бабочек и стрекоз. Имелся у неё и старинный нефритовый гребень. Но самым её любимым украшением стала серебряная шпилька в виде сверчка, отделанная лазуритом. Причёсываясь, она садилась перед серебряным зеркалом, раскладывала шпильки, а потом аккуратно закалывала их. Однажды Снежный Бутон не смогла удержаться от искушения прикоснуться к ним.
– Не трогай! – резко сказала ей мать и больно шлёпнула по руке. Впрочем, она обращалась с приёмной дочерью как со своей собственной: заботилась о ней, обучала и даже по-своему любила. Девочка росла сумасбродная и решительная. Не дракон, как мать, нет, скорее – феникс. Временами Цзяолун задумывалась о том, каким расцветёт этот бутон.
Глава 3
Летний зной постепенно сменялся осенней прохладой. Снежный Бутон считала дни, остававшиеся до её семнадцатилетия. Однажды, когда солнце уже начало клониться к закату, она, сидя на лошади, смотрела с вершины высокого бархана вниз, на свой дом в оазисе. Шуршащие поля кукурузы и золотистой пшеницы примыкали к самому городку. Вдоль арыков кучками лежали полосатые зелёные арбузы, ожидая, пока их не отвезут на рынок в тележках, запряженных мулами. Снежный Бутон любила это время, этот запах вечерних костров, грусть ожидания перемен – конца лета и начала тихой задумчивой осени.
Пустыня – опасное место. Там встречаются дикие звери, разбойники, а то и чего похуже. Бояться она не боялась, но всё же девушке не стоило находиться вне городских стен после наступления темноты.
– Пора домой, – сказала она лошади, и та, сама выбирая правильный путь, спустилась по крутому откосу дюны. Тёплый жёлтый песок осыпался вниз под копытами Белой Ласточки, опережая лошадь со всадницей. Храп животного не заглушал нежный звук скользящего песка. Вечером, когда огненный шар солнца низко висел над горизонтом, на востоке всходила полная луна и поднимался лёгкий ветерок, дюны тихонько напевали что-то сами себе.
Слов было никак не разобрать, но Снежный Бутон верила, что однажды она, единственная на всём свете, поймёт их песнь.
Пение оборвалось, золотистые оттенки сменились серыми, и ветер стал холодным.
* * *
Городские ворота уже закрывали на ночь, когда девушка въехала в город.
– Эй! – окликнул её стражник. Солдаты любили Снежный Бутон, особенно когда она задерживалась, чтобы перемолвиться с ними словечком, ну или хотя бы кивала и улыбалась. Однако на сей раз она вся отдалась скачке. Привстала в стременах, одна рука откинута для равновесия в сторону, другая – едва касается поводьев, распущенные волосы развеваются, словно шёлковое полотнище.
– Эге-гей! – прокричали вслед ей охранники, захлопывая створки ворот. – В следующий раз не опаздывайте, молодая госпожа!
Снежный Бутон, не слушая их и смеясь, неслась по улицам города, лавируя между неповоротливыми крестьянами, рикшами, дымящими лотками торговцев лапшой и мясом на бамбуковых шпажках.
Лао Бай, старший слуга, спрятав руки в широких рукавах, уже ждал на ступенях дома. Его глаза были уже не так остры, зато он прекрасно чувствовал приближение Снежного Бутона. Когда все остальные не могли её разыскать, он всегда находил. По существу, Лао Бай стал ей как родной дядюшка. Снежный Бутон помахала в ответ на его нетерпеливое приветствие. Ей было грустно видеть, как он стареет, в то время как она вечно будет молодой.
– Я сразу разобрал, что это ваша лошадь, – сказал он, поманив её за собой. – Поторопитесь, ваша матушка уже вернулась и желает вас видеть. Я сказал ей, что вы занимаетесь в своей комнате.
Снежный Бутон спрыгнула с лошади, едва не задев ногой голову старика.
– Да? И чем именно я там занимаюсь?
– Полагаю, вы изучаете «Наставление женщинам» Бань Чжао.
Снежный Бутон встала как вкопанная.
