Следуй за ударами сердца. Закройся и уклонись.
Он покачнулся, но устоял на ногах. Шустрый старикашка. Его лицо оставалось таким же гладким, как и его движения, но Трое, что за василисковый взгляд. Одно его веко опустилось и закрыло собой глаз. Он снова пошёл вперёд. Её равновесие пошатнулось. Его обратный разворот выбил из-под неё её ногу и она упала, а он — на неё, его колено вдавилось ей в живот, вышибая из неё дыхание. Его кулаки врезались в пол по обе стороны от её головы. Пара привязанных к его запястьям лезвий балансировала в дюйме от её глаз.
— Подчинись, — прошипел он. — Покинь Тентир сегодня же или я тебя ослеплю.
Джейм с трудом сфокусировала взгляд, но не на кончиках ножей, а на его глазах. Закрытый начал судорожно подёргиваться.
— Ослепишь меня и ответишь перед.
— Твоим братом? — Это было насмешкой.
— Нет. Перед Советом Рандонов.
Он отпрянул назад, а лезвия втянулись обратно в рукава. Затем он пробежался руками через свои белые волосы, приводя их в порядок.
— И это ваш лучший студент, — сказал он Боярышник. — Вы плохой учитель, а Шет Острый Язык вздумал назначить вас заместо себя. В квадрат, и бегать, пока я не велю вам остановиться. — С этим он размашисто вышел прочь.
Глава XII
Новый Любимчик
43-й день весны
В полдень Джейм прослышала, что Тиммон оказался в лазарете и поспешила туда, мимо Боярышник, наворачивающей круги по квадрату.
Она обнаружила Лордана Ардета отмачивающим свою обваренную руку в холодной воде, пока аптекарь готовил алкановый бальзам для его покрытого красными буграми лица.
— Ну и что ты опять с собой сотворил?
Он ответил ей мрачной гримасой, которая только усилилась, когда затронула опалённые участки кожи.
— Я был внизу, в зале тлеющего железного дерева. Только нам можно найти по-настоящему жаркое пламя, но там также и струи пара, и кипящая вода. Вряд ли тебе захочется увидеть мои ноги.
— Но зачем. о, я поняла.
Тиммон бросил на неё косой взгляд. — Я проснулся в твоей постели. И это было не совсем то, чего я ожидал.
— Я знаю. Прежде всего, меня там не было.
— Но ты там была, если это имеет хоть какое-то значение.
Аптекарь смазал бальзамом лицо Тиммона и прикрыл его лёгкой повязкой. Затем он благоразумно удалился.
— Ты сжег палец своего отца, верно?
— Да. Втискивая его в трещины железного дерева. Время пришло. Этим утром Мать увидела, что я ношу его кольцо. — Он показал другую руку с печаткой Передана, мерцающую лунным опалом. — Когда я не захотел рассказать ей, где я его достал, она взбеленилась и в ярости умчалась прочь.
— Это хорошо, что ты не стал выдавать моего брата, но у меня тоже нет ни малейшего представления, откуда он достал кольцо. — Она с любопытством его оглядела. — Ты помнишь Серые Земли и как твой отец сказал, что он сделал?
Тиммон болезненно сглотнул. — Это ведь был не сон, верно? Я думаю, нет. Мы были на самом краю сферы души, где у меня нет никакой власти. Милосердные Трое, как он мог? Присоединиться к Великой Орде и пойти против своего собственного народа, просто назло, а затем угрожать рассказать всё Дедушке. Он возненавидел твоего брата за то, что не мог с ним сравняться. Теперь я это ясно вижу. Как же это. мелко.
— Это слово вполне подходит. Ты теперь понимаешь, что Тори о нём не лгал?
Тиммон надрывно рассмеялся. — Я полагаю, что твой брат не рассказывал и половины того, чего бы мог бы. Сказать больше, означало погубить Дедушку.
— «Я же пообещал заботиться о его интересах,» — тихонько процитировала Джейм. — «А я всегда держу свои обещания, Пери.»
— «Ах, его руки на моей шеё! Почему это всё, что я помню?» Он убил моего отца, верно? Там, у водопадов, он сломал ему шею.
— Я тоже так думаю. Ты скажешь Лорду Ардету?
Тиммон нервно сглотнул. — Мне бы следовало. Я должен. Но как я могу? Торисен был прав: это может убить Дедушку и однозначно вызовет кровную вражду между нашими домами, если не общую гражданскую войну во всём Кенцирате. И. и, кроме того, Передан этого не заслуживает.
