Он показал на нее.
— А это Балур. Они…
Он заколебался.
— В общем, они хорошие, но драчливые незнакомцы.
Билл нервно пожал плечами, а Летти подумала, что описание вполне ничего.
— А это Фиркин. Он, хм…
— Я — дыхание лунного света! — провозгласил тот. — Я — тень и клинок. Я — голос прыгающего из ночи, одетого в алое, в пламя, в смерть! Я — глас, который нельзя не услышать. Я…
Он прервал свою диатрибу звучной отрыжкой, затем уставился в ночь.
— Да, он такой, — подтвердил Билл.
Женщина Чуда кивнула, соглашаясь со всем. Она до сих пор стояла в пропитанном водой плаще. До сих пор дрожала.
— Так кто вы? — спросила Летти, подбирая еще пару факелов.
Между Чудой и выходом из пещеры встал Балур, прикидывающийся расслабленным, а на самом деле напрягшийся и готовый ко всему.
— Она же сказала, — сказал Билл.
Летти удивилась тому, что он умудрился дожить до своих лет. Может, она не первый добрый незнакомец, спасающий несчастного чудака от тяжелой кончины, накликанной избытком простодушия?
— Я тавматобиолог, — сообщила Чуда, очевидно соображающая быстрее Билла, — если вы имеете в виду профессию. У меня постоянная позиция в Тамантийском университете.
Тамантия. Юг и запад. Летти не позволяла губам растянуться в улыбке, но все равно улыбнулась.
— Раз уж говоришь, так давай человеческими словами, — прошипел Фиркин, сидящий у входа.
— Святые боги, я в сути соглашаюсь с безумцем! — изрек Балур.
— Уйди из моих мозгов, монстрочеловек, — предупредил Фиркин, переставший глазеть в ночь. — Оставь их в покое.
Балур косо глянул на старика. Летти знала: ящер к такому тону не привык. Потому возможны нехорошие последствия. Но краткая биография Чуды сейчас представлялась куда интересней, чем жизнь и смерть Фиркина.
— Тамантия? Это же в нескольких сотнях лиг отсюда, — сказала Летти, снова оценивая женщину.
Никто не может проехать несколько сот лиг, не зная парочку-другую способов обеспечить личную безопасность.
— Насколько я могу оценить, в трехстах шестьдесяти девяти, — согласилась Чуда. — Но долина Кондорра — единственное место на континенте, где есть драконы, так что я должна была приехать сюда.
Билл шагнул прочь от нее. А на его лице появилось… хм, отвращение? Эта гримаса совсем ему не идет.
— Драконы? — выговорил он, и в его голосе явственно послышалась злоба. — Вы хотели… вы проехали столько, чтобы увидеть этих помешанных на золоте тварей?
Летти подумала, что это даже не отвращение — а ненависть. Сельский рохля, куча соломы — а внутри отточенный меч. Может, не Чуду стоило оценить заново?
Что вообще она, Летти, знает о Кондорре? Долиной правит нестройный союз драконов-купцов. Они управляют несколькими успешнейшими торговыми путями континента. На драконьи караваны нападают либо совсем уж отчаявшиеся, либо те, кто твердо уверен, что их не отыщут и не подвесят за кишки на ближайшем дереве.
Чуду, кажется, тоже озадачила внезапная перемена в Билле.
— Простите, мне казалось, я упомянула, что я тавматобиолог, — вежливо сказала Чуда.
Билл равнодушно глядел на нее.
— Думаю, — изрекла Летти голосом твердым, как дуэльная рапира, — что это слово нуждается в пояснениях.
Неожиданно Чуда посмотрела, словно побитый щенок.
— Тавматобиология? Вы не знаете? Никто из вас не слышал об этом поле исследований?
— Я знаю, что такое поле, — с обидой выговорил Фиркин. — Я в нем давеча нужду справлял, таки да.
— Вы работаете на драконов? — спросил Билл, и на его лице Летти ясно прочла и свои подозрения.
— На них? Нет же! — Чуда затрясла головой, сбитая с толку вопросами. — Я изучаю драконов!
Все в пещере замерли, пытаясь переварить услышанное. Костер весело потрескивал, стало ощутимо теплее.
— Изучаете? — спросил Билл, похоже еще не решивший, стоит ли менять ненависть на изумление.
— Да, — честно ответила Чуда. — Тавматобиология — это изучение магической флоры и фауны.
Она осмотрелась, ощутила себя увереннее и добавила слегка разочарованно:
