сколько часов потратил отец, ремонтируя ржавеющий инвентарь. О мужчинах и женщинах в военном снаряжении, приходящих каждый год и забирающих все из маленького сундучка с монетами, который отец держал в углу кухни.
И в воображении Билла тень в небе росла, а солнце уже не светило так ярко над головой. Но больше всего его взволновало не это.
— Фиркин, а почему ты не дрался? — спросил он.
— Не только знать хочет жить, — ответил тот, снова безрадостно и уныло растянув губы.
Это показалось Биллу разумным, и он сменил тему:
— Значит, нам надо убить Мантракса!
Ясно ведь, что, когда прилетели драконы, люди с оружием не доделали свою работу. Значит, доделать выпало их детям.
Фиркин рассмеялся в голос. Обычно Биллу нравился смех Фиркина. Это значило: случилось что-то забавное. Но теперь Биллу показалось, что забавное — именно он.
— Что такого? Ты же сам сказал — он злодей.
— Ну да. И я рад, что ты меня внимательно выслушал и понял. Однако народ много лучше нас пытался убить драконов. С каким успехом, видишь сам. Мне, конечно, не хочется быть пожранным заживо. А еще меньше хочется, чтобы твоя мамочка содрала с меня шкуру, когда я сообщу новость о пожирании драконом тебя.
И это показалось Биллу разумным. Но ведь получается тупик! Злодея ведь надо побеждать. Во всех историях, какие рассказывали папа с мамой, во всех волшебных сказках и учениях церкви злодеев посрамляли и в конце концов убивали.
— И что нам делать?
Вдруг в улыбке Фиркина появились настоящие веселье и радость. Биллу снова сделалось тепло, покойно и сыто, и солнце опять засияло над головой, а спина ощутила крепкий яблоневый ствол.
— Уиллет Фэллоуз, потому ты и нравишься мне, — объявил Фиркин.
Затем он вынул флягу, которую всегда носил с собой, и быстренько отпил.
— Ты всегда мыслишь правильно. Само собой, нам не убить старину Мантракса в его крепости. Но нам вполне по силам другое.
— Что же? — прошептал Билл, весь превратившись в слух.
Фиркин ухмыльнулся на полмира.
— Молодой Билл Фэллоуз, я хочу обокрасть Мантракса.
Затем Фиркин нагнулся к парню и прошептал заговорщицки:
— И я точно знаю, как это сделать.
6. Худшие планы ящеров и людей
Поток воспоминаний бушевал всего-то мгновение. После слов Балура память Билла вдруг принесла вкус свежего яблока. А затем сразу — вкус пепла, горечь тысячи нарушенных обещаний. Яд всего случившегося потом.
Билл поглядел на Фиркина, сгорбленного, бездумно уставившегося в пламя, — и нутро скрутило от ненависти и злобы. Билл настолько разъярился впервые в жизни.
— Ага, по-вашему, так просто? — ядовито и без должного уважения к размерам ящера выговорил Билл. — Давайте пойдем и возьмем у Мантракса золото. У дракона. А еще, погодите-ка, хм… у целой крепости, полной стражи. Наверное же, в Кондорре никто раньше не смотрел на свою паскудную жизнь и не спрашивал себя: а что, если забрать все золото у драконов? Лучше же будет, разве нет? И никто не провел ни единого вечера в таверне, обсуждая кражу и прочее. У всех нас, наверное, были дела поважнее… Хотя это я зря. У нас всех и в самом деле было дело важнее. Оно называется «спасение своей шкуры от дракона». Так вот забавно развлекается здешний народ.
Балур осклабился, показав клыки. Биллово сердце провалилось ниже пяток.
— А, мы имеем суть обидчивого мелкого засранца? — осведомился ящер.
Билл сглотнул, выдохнул и посмотрел на Летти в робкой надежде на помощь.
— Э-э, сегодня был тяжелый день, — промямлил он.
— Ну, если мы уж потеряли гребаный кошель, — сказала Летти, — и ни у кого здесь не хватит монеты, чтобы нанять нас, тогда надо либо крутиться тут, либо валить дальше.
Балур удивленно выгнул… э-э, что именно он выгнул, Билл толком не понял. Похоже, костный гребень, заменявший ему бровь.
— Значит, суть никакого хлебопечения? — спросил он ехидно и, по мнению Билла, бессмысленно.
