– Вы там… это… – Грыжа выразительно взмахнул винтовкой. – Не безобразничайте!
– Грыжа, отвали! – огрызнулся Титан. – Разминаемся мы каждое утро! И тебе советую заняться тем же! Мужику чуть за тридцать, а пузо висит, как бурдюк. Фу быть таким, Грыжа!
Охранник пробурчал что-то под нос и удалился восвояси, поглаживая брюхо.
– Все в сборе, – констатировал Титан, когда они подошли к Маре. Девушка раскраснелась и запыхалась, стилеты холодно блистали в ее маленьких кулаках. Лан сурово посмотрел на нее, вчерашняя обида болезненно заворочалась в груди, но почти сразу же стала неощутимой. Что сделано – то сделано.
– Я собрал вас, чтобы сказать одну простую вещь, – напыщенно произнес Титан. Убедившись, что Лан и Мара внимательно слушают, он продолжил: – Если вы попали на Арену, то это навсегда. На моей памяти – а я ничего не забываю, – Профессор не освободил ни одного бойца.
– То есть он мне врал? – уточнил Лан. – Ну, когда обещал, что отпустит после трех-четырех боев?
– Врал, – подтвердил Титан.
– То есть он соврал зрителям? Несколько сотен человек и мутантов были свидетелями нашей сделки! – с вызовом проговорила Мара, в ее глазах полыхало зеленое пламя.
Титан поиграл желваками. Потом заговорил так, будто убеждал упрямого ребенка:
– Не знаю, на что ты рассчитываешь, Мара. У тебя нет ни одного шанса. Твои телепатические трюки на меня не подействуют, а эти булавки, – он выразительно посмотрел на стилеты Мары, – для усиленной танталом конструкции – все равно что консервный нож против танка. Если ты, конечно, знаешь, что такое консервный нож. И что такое – танк.
– Я его люблю, – пробурчала Мара и злобно зыркнула на Лана.
Лан фыркнул. Потом спохватился, что не следовало бы насмехаться над восходящей звездой Арены, стоящей в двух метрах, да еще и вооруженной.
– Предлагаю свалить отсюда втроем, – неожиданно сказал Титан.
Мара и Лан в немом изумлении уставились на его иссеченное серебрящимися танталовыми дорожками лицо.
– Понимаете, когда-то я попался на ту же самую удочку, – пояснил киборг. – Профессор пообещал мне свободу после пары-тройки ярких побед. После пришла очередь подкупа, потом – угроз, потом – опять подкупа и лжи. В конце концов я втянулся, – Титан развел руками, – и Новоарбатовка стала моим домом. Но время идет, я не становлюсь моложе, техобслуживание не проводилось много лет, моя плоть в шрамах, скоро, чую, тантал начнет скрипеть при каждом резком движении. Я поговорил с Профессором, была у меня идея обучить Лана, сделать его своим преемником. Но Профессор против, да и Лан, очевидно, не согласится… Вот я и подумал: а не свалить ли мне отсюда? Причем – вместе с вами. У троих-то не самых худших бойцов Арены больше шансов пробиться через охрану периметра, чем у одного пусть героического, но старого киборга.
– Ты это серьезно? – недоверчиво поинтересовался Лан.
– И куда же мы свалим? – спросила Мара.
Титан пожал плечами:
– Проводим для начала Лана в Кремль, а потом разойдемся в разные стороны. Мне техобслуживание надо пройти, у тебя же остались дела в Одинцове…
– Ты серьезно? – повторил Лан, полностью опешив. Чемпионы словно сговорились: вчера ошарашила Мара, а теперь – Титан.
– Нет, – округлил глаза киборг. – Я ведь известный шутник и на Арене выступаю вместо клоуна. Серьезно, конечно. Надоело мне здесь. Не хочу драться против Мары, поскольку мне дорога собственная шкура.
Мара гордо приосанилась, было очевидно, что объяснение Титана польстило ее самолюбию.
– Лан? – Взгляд Титана стал строгим. – Ты с нами?
– А не кинешь? – Лан все еще сомневался.
– Ты – причина всех этих событий, – ответил Титан. – Выгода и мотивы, конечно, у каждого свои, но первопричина – это ты. Так что хватит разыгрывать недоверие. Я смогу провести вас к дальним воротам. Оттуда рванем по Большой Никитской прямо до Кремля…
Лан и Мара переглянулись.
– Мне нравится, – сказала девушка-боец. – Просто и действенно. Вышли – и сразу в Кремль.
– Нужны будут твои чары, чтоб пройти ворота, – быстро добавил Титан.
– А вот это всегда пожалуйста, – усмехнулась Мара.
– Нужно будет оружие! – торопливо добавил Лан.
– Мы сами по себе – оружие, – сказал Титан, Лан не понял – шутит ли киборг, или это он загнул всерьез.
– Когда? – спросила Мара, почесывая острием стилета бровь.
Титан призадумался.
