– Да он же «синий»! – дошло до гундосого.
– Костыль, полиция в двух перекрестках отсюда, – сообщил ему сосед по району. – Начнешь пальбу – и тебя повяжут.
– Ага, а мы поможем, – добавил гундосый. – Два спортсмена шли с тренировки, а тут – дурак с волыной. Студенту вот голову проломил…
– Я ищу Штыря! – выпалил Садовников. – Говорите, где Штырь, и проваливайте, пока не положил всех!
Бандиты переглянулись.
– Жить надоело, Костыль? Ты к Штырю и на километр не подойдешь…
Садовников с присвистом втянул воздух сквозь сцепленные зубы. Рука, сжимающая пистолет, напряглась.
– Ладно-ладно! – Гундосый боязливо попятился. – Штырь зависает на Героев Посещения, на флэту у Макарены. Ты бы «стрелку» ему забил, чтоб все по-человечески было, а не по беспределу…
– Учить жизни вздумал, сопляк? – Садовников присел, не опуская пистолет, подцепил пальцами свободной руки трость. – А сейчас – двигайте! Валите отсюда!
– Гниде «скорая» нужна, – сказал сосед по району, пятясь. – Ты его убил, наверное…
Эти слова, произнесенные тихим, чуть растерянным голосом, подействовали на Садовникова точно ушат холодной воды. Но он уже не мог выйти из роли, которую взялся играть. Замешательство длилось не больше двух секунд, бандиты даже не успели разглядеть тень сомнения на грязном лице сталкера.
– Значит – одной гнидой меньше. – Он попятился вглубь проулка. Шаг, второй – влажная мгла обступила со всех сторон.
Садовников отступал, до боли в пальцах сжимая рукоять пистолета. С крыш и ржавых пожарных лестниц срывались крупные капли и падали с тяжелыми шлепками. Под ногами метались крысы. Сталкер растворялся в холодной дождливой ночи, словно какой-нибудь маньяк или упырь. На другом конце проулка уже говорили по телефону: слов было не разобрать, читался лишь нервозный, тревожный тон. Кто-то кого-то предупреждал о сошедшем с ума вооруженном сталкере.
Садовников сидел на бордюрном камне под фонарным столбом и с выражением детской обиды на лице ощупывал раны, оставленные ножом Гниды. Досталось, конечно, здорово. Да еще и всякая зараза могла попасть в порезы, когда он и пушер кувыркались в мусоре. Рубашку, опять же, жалко. Кровь капала в лужу, окрашивая воду в гламурный розовый цвет.
Организм избавился от излишков алкоголя самым коротким путем, в голове прояснело. Но улица Героев Посещения начиналась сразу за лесополосой и примыкающей к ней металлобазе, поворачивать назад было поздно. Теперь или пан, или пропал. Брошен вызов одной из самых влиятельных преступных группировок Искитима, придется отвечать, списать на «зеленого змия» не получится.
И все ради того, чтобы вырвать из цепких клещей ОПГ не самую умную заблудшую овцу, к которой сталкеру не повезло прикипеть душой.
Потому что так дальше продолжаться не могло. Иначе, сидя в пустом доме, он однажды выстрелит себе в висок, чтобы избавиться от мук совести, смешанных с болезненной, сродни одержимости, страсти к Гаечке. Хотя последний вариант, наверное, был бы самым простым и безболезненным способом избавить себя от проблем. Ведь то, на что он шел сейчас, было подобно самопожертвованию. Никому не нужному, бесполезному и наверняка очень болезненному самопожертвованию.
Садовников забросил пакет с инструментами за забор металлобазы. Ушлые дельцы сдавали сюда лом, собранный из отчужденных кварталов и даже в Зоне, ведь деньги не пахнут.
Он сунул пистолет за пояс, а запасные магазины – в задние карманы. Пошел, клацая тростью по разбитому асфальту, вверх по улице. Это тоже был частный сектор, вроде того района, в котором жил он сам.
Людей не попадалось, сказывалась близость «малины» – флэта Макарены. Местные старались не высовывать носа за ворота после сумерек, ведь в темноте легко можно было напороться на нож тех, кому не хватало мелочи на «корабль» с «экзо». Полиция сюда, очевидно, давно забыла дорогу. Что ж, это было на руку всем, Садовникову – и подавно.
Ни один сталкер не спешил расставаться с «зудой», случись ему обнаружить такой хабар. «Зуда» в нынешнее смутное время – все равно, что гвозди в хозяйстве – всегда может пригодиться. Если инопланетная побрякушка, конечно, имелась.
У Садовникова «зуда» была – новенькая, двукорпусная, удвоенной силы, с отливающим глянцем панцирем.
Сталкер подошел к участку, огороженному забором из шифера. Забор пестрел от разномастных граффити. То тут, то там глаз подмечал аккуратные круглые отверстия в шифере. Либо их оставили мыши, либо пули. Поскольку мыши шифер не едят, то, скорее всего, верно было второе предположение.
Садовников припал к ближайшему отверстию, заглянул во двор. Перед домом стоял старенький «опель», грязная после дождя «Нива» и тюнингованный «москвич» с дерзкими спойлерами.
Сам же домик был еще более обшарпанным, чем даже у Садовникова. В окнах горел свет. Внутри играла музыка, если, конечно, бандитский рэпняк можно назвать музыкой. Выведенный на максимум раскатистый, пердящий бас отдавал дрожью в земле. Иногда в такт испуганно взлаивал соседский пес. Возле крыльца кто-то курил, держа на сгибе локтя дробовик. Возможно, еще несколько тел дежурили у ворот.
