патроны. – Я быстро переоденусь. Присядь пока. Компот будешь?
– Не-а. Лучше простой воды.
– Вода на кухне в ведре.
Шимченко еще сильнее поседел и округлился с момента их первой встречи. Он рассеянно, играясь с телефоном, выслушал не слишком красноречивый доклад сталкера, а потом сказал, как отрезал:
– Ты пойдешь к особняку сегодня же.
Садовников почувствовал, что еще немного – и он собственноручно придушит этого хозяйчика. Мужик нагрешил с три короба, а теперь честнейший сталкер должен рисковать жизнью, чтобы подчищать за ним следы? Садовников посмотрел на Филю, тот сидел в дальнем углу, в разговор не встревал и делал вид, будто рассматривает индустриальный пейзаж за окном: они снова встречались в VIP-зале административного корпуса асфальтобетонного завода. Встретившись взглядом со сталкером, Филя несколько раз сдержанно кивнул, как бы говоря: да-да, все решено, и рыпаться смысла нет.
– Вы что о себе думаете? Я вам кто – раб лампы? Или раб кольца? – Садовников больше не запинался, как во время доклада. Злость выполола из его души сорняки сомнения, подобострастия, желания выслужиться за гонорар. А вместе с ними – излишнюю осторожность и дипломатичность. – Вы понимаете, что посылаете меня на верную смерть! И ради чего? Чего ради, спрашивается, мм? – Садовников, сверкая глазами, вглядывался поочередно в лица Шимченко и Фили. – Сын ваш – мне премного жаль, господин начальник, – но он мертв! Потому что особняк – одна большущая аномалия, вроде «комариной плеши»! Оказаться в поле ее действия – значит без вариантов сдохнуть!
Сенатор отреагировал на пассаж о сыне, лишь слегка подергав желваками.
– А лезть в пекло из-за каких-то ваших секретов? – продолжил, понизив голос, сталкер. – На кой оно мне надо? К тому же особняк – теперь вроде сейфа. Только его нельзя взломать. И ничего из него не извлечь. Ни-че-го.
Шимченко моргнул.
– Но все же, исходя из твоего доклада, один из бандитов смог выбраться из особняка, – холодно проговорил он. – Если смог один, то и другие найдут способ. А сталкеры – народ смекалистый.
Садовников хлопнул себя по коленям. В этом жесте читались и бессилие докричаться до здравого смысла, и отчаяние прервать цепочку нелепых событий и их последствий, которую он начал, отправившись в Зону за елкой.
– Я могу порекомендовать вам пару-тройку сталкеров, – сказал он усталым голосом.
– Геннадий. – Шимченко поглядел ему в глаза. – Тебя ведь так зовут, кажется? Давай вот что, Гена. Ты отведешь моих людей к особняку. И после того, как они выполнят поставленную задачу, поможешь им выбраться целыми за Периметр. Как расклад? Не слишком пыльно?
Такой вариант Садовников не обдумывал. Хотя смысла, конечно же, и здесь было немного: все равно те, кто сунется за порог дома с аномалиями, назад не выйдут. Только зря людей вести на погибель. И потом опять возвращаться с пустыми руками и снова держать ответ перед Шимченко, Анной, Шевцовым…
Однако в тот момент он посчитал, что это – единственный способ отделаться от сенатора и выиграть время. А там будет видно, что делать дальше. Может, действительно стоит уехать из Искитима, залечь где-нибудь на дно, благо Сибирь большая.
Сенатор ждал ответа, поигрывая мобильником.
– Только сопроводить ваших людей? – уточнил Садовников, пытливо приподняв бровь. – И в особняк я не захожу?
– Да. – Шимченко кивнул. – План именно такой. Мои люди знают, что делать. Ты – проводник. Они – спасатели.
– Но я должен еще раз предупредить – из этой затеи мало что выйдет. Ваши люди, скорее всего, не вернутся, я не собираюсь нести ответственность за их смерть.
Шимченко улыбнулся. Вымученная получилась улыбка, больше похожая на гримасу боли.
– С тобой пойдут подготовленные и мотивированные специалисты, которые осознают степень риска, – суховато проговорил сенатор.
Садовников поднял руки:
– Тогда ладно. Раз у вас все под контролем, я согласен.
– Прекрасно. – Шимченко пощелкал пальцем. – Филя! Отсыпь нашему сталкеру «горсть конфет».
Помощник сенатора с готовностью вынул из кармана пиджака туго набитый конверт.
– Это аванс, – сказал Шимченко, попутно фиксируя, что у сталкера при виде конверта рефлекторно расширились зрачки, участилось дыхание и задергался кадык. – Вернешься, отсыплем столько, что в Зону сможешь больше не ходить, – разве что из спортивного интереса или для фотоохоты.
– Звучит неплохо, – сказал Садовников. Конверт приятно распер карман джинсов. – Ну я домой? Соберусь, то-се… – Он уже представлял себя в умиротворяющей прохладе и полумраке зала «Радианта».
Шимченко покачал головой.
